— Важное объявление! — громыхнуло со Скалы как раз тогда, когда вернулся последний патруль. — Всем собраться на поляне!
Вот оно, подумал Крылатый. Это могло быть что угодно, но воин был уверен — это то, о чем они думали. Шестое чувство. Не сговариваясь, члены кружка сели все вместе и поближе к остальным племенным. Медоцветик тоже вышла, хотя обычно сидела в пещере. На пороге целительской появился и Уткохвост. Котят загнали в детскую, но не детей Туманницы. Дежурные ушли с постов. На камне глашатой сидела Ива, смотря вокруг с нескрываемым довольством. Громадная живая масса колыхалась вокруг Скалы, ожидая, когда белая фигура на ней начнёт говорить. Лёд встряхнул головой и в тишине заговорил.
— Коты племени Ветра и нашей стаи. Мы уже давно вместе, и никто не отрицает, что мы — сила. Но вот вопрос: удобно ли вам такой силой уживаться на крохотном пятачке земли?
— Нет! — крикнуло двое или трое бродяг. Рассвет переглянулся с Морошкой. Крылатый неотрывно следил за порхающим кончиком хвоста Ивы.
— А честно ли, что мы ютимся здесь, прячась от других, как жалкие крысы? Что мы вынуждены скрывать наше положение перед какими-то Сумрачными или Речными, чтобы те ненароком не тронули нас?
На этот раз клич подхватило больше котов. Племенные, бывшие за бродяг, всё ещё молчали. Даже Молнезвёзд недоуменно косился вверх. Теплуша, вдруг оказавшаяся прямо перед Крылатым, передёрнула ушами и что-то зашептала Туманнице.
— Да, друзья, это несправедливо! — Лёд шагнул к самому краю, и теперь он в своей горделивой позе напоминал каменное изваяние. Солнце не осветило его силуэт, лишь плотнее сжались облака, но торжествующую улыбку на морде Ивы не могли сдержать даже тени. — И поэтому мы решили: хватит! Мы должны править, должны жить привольно, а не выживать! Мы, — он кинул быстрый взгляд на сестру, — мы захватим Речное племя!
Первые две секунды стояла такая тишина, что мухи, летающие вокруг, могли бы сойти за чудищ на Гремящей тропе.
Вот и оно. Крылатый был прав. Сейчас одно из двух — покорение или сопротивление.
И вдруг лагерь взорвался, разразился громом, разошёлся шумом от центра к краям, и все закричали и заговорили разом то одно, то другое.
— Да! — кричали те из бродяг, кто успел оправиться от потрясения.
— Что? С чего это? — переговаривались другие, кого не было заметно в толпе, прячась за более уверенными.
— Нет! Даже не думайте! — кричали племенные, сохранившие рассудок. Завитой прямо-таки разрывался от возмущения, вскочил на лапы и орал во всё горло.
Остальные — в основном коты из кружка — напряжённо молчали.
Гвалт только усиливался, хотя кто-то и пытался успокоить толпу. Лёд изучал котов, нахмурившись. Неужели высматривает тех, кто неверен ему? Наконец Иве это надоело, она вскочила на Скалу рядом с братом и хлестнула хвостом по камню.
— Заткнулись! — крикнула она, и, хотя это прозвучало и вполовину не так громко, как обыкновенный голос Льда, бродяги мгновенно замолчали. Племенные от неожиданности перешли на ропот, который под взглядами зелёных и синих глаз немного стих.
— Благодарю. Погодите кричать, Ветряные, — сказал Лёд. — Вам от этого станет только лучше!
— Мы не собираемся выполнять твои приказы! — фыркнул Завитой достаточно громко, но Крылатый не остановил его. Воздух накалился и начинал потрескивать.
— Только представьте — в два раза больше земли, влияния, еды, и это накануне холодов! Разве не выгодно? Мы сможем построить империю, которой не будет равных. Сможем жить, как не жил никто, подчинив себе половину озёрных территорий. Вы и ваши дети будут процветать, как и мы. Я дам вам доступ к власти, дам множество дичи и мощь, превосходящую все племена вместе взятые. Разве это может быть плохим?
— Ты думаешь, Речные просто сдадутся? Мы не собираемся ввязываться в войну на твоей стороне! — пробасил Одуванчик, заслужив насмешливые взгляды бродяг.
— Как будто вас кто-то спрашивает, блошки! — крикнула Клара. — Я готова, Лёд!
— Мы не пойдём! — Легкокрылка очнулась. — Всегда было четыре племени и будет четыре, а вас давно пора отправить туда, откуда вы пришли!
— Но вы слишком цепляетесь за старые традиции. Неужели вам никогда не хотелось доказать, кто здесь главный? — Лёд подался вперёд всем телом, едва не падая. — Не хотелось вести, а не быть ведомыми? Жить, как считаете лучшим? Вы никогда не хотели другой жизни для своих соплеменников? Разве вас не унижали, не ограничивали?!
Крылатый вздрогнул. Вдруг его бросило из оцепенения обратно на землю, и он ясно увидел, какой жадностью горят глаза Льда от собственных слов. Что-то нехорошее появилось в нём, что-то, отчего вся его грубая фигура стала острее, опаснее. Воин прижался к земле. Кровь в ушах стучала куда громче эха от голоса вожака. Ива предоставила ему разбираться с этим, и её молчаливая фигура за спиной брата напоминала призрачную тень.
Но чем это обернется? Бродяги поддерживали Льда, и многие из них смотрели на того с нескрываемым воодушевлением. С обожанием. Маленькая Корица сияла, как солнце. Бродяги последуют за ним.
— Племена не такие, какими вы их напридумывали! — упрямилась Легкокрылка. — Здесь всё для нашего же блага, и другой жизни мы не хотим!
— Что ж, — он вернулся назад. — А я хочу, поэтому вы сделаете так, как я сказал.
— Не упрямьтесь, хуже будет! — крикнул кто-то из бродяг, но остальные — остальные молчали. Напряжение достигло пика, и уже не один Крылатый принял боевую стойку, но половина племенных, а чужаки в свою очередь ощетинились и обнажили зубы. И тут Завитой сорвался.
— Да пропадите вы все пропадом! — заорал он и прыгнул на ближайшего к нему кота.
— Прекратить драку! — взвыл Лёд, но Ива что-то прошептала ему на ухо, и он застыл на месте. Легкокрылка воинственно замахала лапами, и двое бродяг кинулись на неё. Рассвет бросился помогать матери. Чем больше котов вступало в потасовку, тем больше становилось сражение, и в какой-то момент все подневольные вдруг очнулись, проснулись, встряхнулись — и с криком бросились на захватчиков.
Крылатый перекатился набок — над ним пролетели когти Пролазы. Он вскочил, отпрыгнул. Развернулся и кинулся на Мрака, что теснил Завитого. С другой стороны вдруг появилась трёхцветная шерсть. Он отпихнул Медоцветик.
— Что ты творишь? Быстро спрячься! — крикнул он, увернулся от удара и прошёлся лапой по боку Мрака. Когти запутались в густой шерсти. Подруга стояла рядом.
— Я тоже могу постоять за племя! — она поднырнула под живот бродяги, но едва царапнула его, как тот навалился всем телом. Крылатый впился зубами в плечо Мрака. Тот отскочил. Крылатый схватил подругу за загривок и выдернул из сражения.
— Пожалуйста, — он медленно отступал к целительской. Удар влево, вправо — глаза залило кровью из распоротого уха. Боль в спине. Лапами вперёд, отскочить, но боевые приёмы, полузабытые, не желали всплывать в памяти. Он не слышал, что говорила Медоцветик. Шум битвы заполнил его полностью. Крики, стоны, гнев, кровь. Где-то звук падающего тела. Кровь. Сражение. Это должно было произойти.
— Пожалуйста, не будь безрассудной и защити Уткохвоста. Я постараюсь загнать к тебе младших!
Он набросился на следующего бродягу: Корж. Бежевая шерсть затрещала под когтями, и Крылатый почувствовал мрачное удовлетворение. О да. Он ждал. Он ждал так долго, чтобы разорвать врагов на кусочки. Он вонзил когти поглубже и повис на коте. Слепая ярость почти захватила разум, когда он увидел исчезнувший хвост Медоцветик в пещере. Она молодец. Надо защитить ее. Надо защитить всех! Кот отскочил, попытался увидеть своих среди гущи битвы, но всё сливалось в единую полосу. Сразу двое противников оттеснили его к кустам и загнали в колючки. Он вырвался, прошмыгнул между лап нападающих. Боль в ранах становилась невыносимой. Он так долго не протянет. Надо остановить. Он видел, как один за другим сдаются племенные. Рассвет! Он лежал распростертым на земле. Где Завитой? Где Ночница и Буревестник? Где Одуванчик, Морошка? Где Мятлолапка и где Ласка? Кто эти слепые, яростные воины?