— Может, из тебя когда-нибудь выйдет толк, — он снова принял раздраженный вид, а его слова звучали почти презрительно, но Крылолап смотрел на него уже другими глазами. Нет, только что Завитушек был другим. Интересно, что сделало его таким самолюбивым и вспыльчивым, впервые подумал пятнистый, закапывая дичь и помечая место отломленным стебельком душистого вереска.
— Пойду словлю ещё одного кроля, — послышалось за его спиной, — ты мышей полови пока.
Крылолап посмотрел на удаляющегося старшего. После попробовал воздух. Ага, вот в чем дело — тонкий аромат полевой мыши коснулся его носа. Быстро, по отработанной схеме, которую оттачивал ежедневно, оруженосец подкрался, прыгнул и прикончил мышь. Рядом нежданно выскочила вторая, и Крылолап уже поднял лапу, но она ускользнула куда-то под землю и исчезла, к досаде охотника. Взяв добычу, котик вернулся на место. К нему шел напарник с ещё одним кроликом.
— Пошли, — процедил Завитушек сквозь сжатые на добыче зубы, мотнув головой в ту сторону, откуда они пришли. Мышь чёрно-белый взял себе, позволяя Крылолапу тащить только первого кролика. Вместе они вернулись на место. Похоже, Рассвет и Туманница ушли довольно далеко, ведь их ещё не было.
— Неплохо поохотились, — пытаясь разрядить обстановку, сказал котик. Завитушек неопределенно буркнул в ответ. Беседа не ладилась, так что Крылолап ушел в себя в ожидании остальных.
— Хей! Ну как успехи? — Крылолап аж подпрыгнул, услышав эти слова так близко.
— Рассвет! Не пугай меня так! — воскликнул он и попытался пригладить шёрстку, пока рыжий воин, фырча от смеха над собственной шуткой, клал своих двух кроликов в кучку. Вскоре подошла и дымчатая кошка; она несла нескольких полевок.
— Славно! Будет чем накормить племя, — удовлетворённо проурчал Рассвет, — а то в последнее время совсем дичи мало. Похоже, сегодня будет не так жарко, — добавил он, смотря на небо. Где-то вдалеке гнездились серые облака. Может, дождь? Внутри ученика теплилась надежда, пока они несли улов в лагерь. Кстати говоря, почетное звание «Кроликоголовый» за меньшее количество дичи получил именно Крылолап, но расценивал это не больше чем безобидную шутку, так что охотно смеялся вместе с огненношерстным приятелем. Войдя в лагерь, они, не сговариваясь, взяли ещё теплого кролика и сели у ограды лагеря. Завитушек собирался было уйти. Крылолап окликнул его:
— Завитушек! Может, поешь с нами?
Кудряш странно посмотрел на него. Котик мысленно пожалел о том, что поддался внезапному порыву. Конечно, сейчас Завитушек прикрикнет на него зло, уйдет в уголок и будет сидеть там один. Но оруженосец просто не мог избавиться от навязчивого ощущения, что тот не совсем такой, каким кажется.
— Больно надо! — фырнул чёрно-белый, но, к удивлению, не ушёл, а сел рядом, демонстративно отвернувшись. Крылолап, не желая ещё больше злить старшего ученика, начал разглядывать лагерь.
За то время, что коты были на охоте, племя проснулось. Пшеницелапки, как и Лазолапки, на поляне не нашлось; похоже, они были на тренировках. Серогрив ещё вчера сказал ученику, что он отдохнёт денёк от тренировок, но Крылолап теперь жалел об этом. Конечно, в дни «отпуска» он гулял по территории или ходил в патрули, как сегодня, но все равно переживал за свое обучение. Он пока не слишком хорошо охотился и совсем не умел сражаться (хотя наставник как раз собирался начинать боевую подготовку, перемежая её с охотой).
Ученик продолжал глазеть по сторонам. Он заметил у кучи с дичью Ночницу, подругу Пшеницелапки, и её брата Уткохвоста. Оба горячо спорили о чем-то. После котик глянул в сторону воителей у Скалы; Рассыпчатая, Осеннецветик, Серогрив и Ветрохвост вполне мирно беседовали. Было даже непривычно видеть отца в лагере. Сколько помнил котик, Ветрохвост предпочитал патрули, охоту, дозоры, все, кроме отдыха и времени с семьёй. Мало-мальское внимание он порой уделял Ласке; в остальном был поглощён деятельностью племени. Больше ничего интересного оруженосец не обнаружил и в итоге начал непринужденно болтать с Рассветом, не обращая внимания на колкие замечания Завитушка, которые тот порой отпускал.
Время шло незаметно. К полудню небо неожиданно быстро начало темнеть, а тяжёлые облака, совсем не похожие на раньше проплывающие белоснежные кудряшки, застили солнце и накрыли землю тенью. Коты то и дело поглядывали вверх. Кажется, все племя Ветра сейчас с нетерпеливой надеждой ждало переломного момента.
— Мам, почему так много облаков? — спрашивала Цветиночка у матери. Грознушек сидел рядом. Волчок и Солнушек где-то пропадали.
— Если повезет, будет дождь, — ласково ответила Сизокрылая.
— Что такое дождь?
— Это когда много воды падает с неба. Дождь — это то, что нам очень нужно, — прошептала мать.
Даже Лазолапка, вернувшаяся с пустошей, ликующе задрала голову — жара изморила каждого, не пощадив. Все вокруг замерло в томительном ожидании. Где-то далеко послышался раскат грома.
И небеса разорвались. Резко и неожиданно на землю обрушилась лавина крупных капель, которые тут же заполнили своими шорохами, звоном и перестуком всю пустошь. Послышались радостные восклицания соплеменников. Крылолап, словно в оцепенении, почувствовал, что шерстка моментально вымокла насквозь, а ему так хорошо, как никогда не было. Разбивающиеся о землю дождинки быстро превращали примятую траву лагеря в нечто грязно-зеленое, стучали по спине и нашептывали приятные мечты на ушко. Будто топоток котят, они звенели, ударяясь о листья.
— Крылолап! — услышал он тонкий голосок своей маленькой приятельницы — видимо, топот ему не послышался. — Прячься от дождика, он мокрый!
— Давай, заходи пока к нам, не стой под ливнем, — послышался вслед за этим мягкий голос Сизокрылой. Крылолап, опомнившись, нырнул в детскую, в ближайшее укрытие. Краем глаза он заметил, что часть котов юркнула в барсучью нору, кто-то сидел под маленьким навесом оруженосцев, а некоторые затаились под кустами.
— Милый, да ты весь мокрый! — проворковала Сизокрылая в своем обычном тоне, — давай, высыхай.
Волчок и Солнушек уже тоже были тут, до нитки промокшие, но чем-то необычайно довольные. Крылолап отошёл в пустой угол палатки, чтобы вылизаться и обсохнуть. От его взгляда не укрылось то, что Сизокрылая вдруг украдкой, даже неосознанно, поплотнее обняла котят хвостом и бросила на него странный неопределенный взгляд, от которого тот опустил глаза. Что это? Он им мешает? Оруженосец вновь глянул на королеву, но та уже вела себя, как обычно. Что же за ее ласковой маской? Непонятно.
Прошло ещё немного времени. Крылолап играл с Цветиночкой перышком, которое она действительно сохранила, как и обещала. Он подкидывал старую игрушку вверх, а трёхцветная малышка с весёлым писком ловила «ястреба» коготками. Каждый раз, как перо было поймано, раздавался счастливый клич будущей охотницы.
— Давай ещё, ещё! — просила она раз за разом. Её изумрудные глазки сияли, когда Крылолап лёгким движением заставлял перышко взлететь. Грознушек спал; его темно-серая всклокоченная шерстка была почти неразличима в полумраке, а бочок тихо поднимался и опадал в такт дыханию.
— Ма-ам, — Волчок подполз к королеве, пряча глаза. — У меня живот болит.
— И у меня, — отозвался Солнушек. — Это, наверное, потому что мы съели ту травку?
Волчок сердито зашипел на брата. «Кроликоголовый дурак» — различил Крылолап. Интересно, от кого малыш таких слов понабрался.
— Какую травку?! — Сизокрылая привстала, ее красивые глаза тревожно заблестели.
— Ну ту, вчерашнюю. Мы ее спрятали, хотели попробовать, — простодушно признался котик, не выказывая ни малейшего чувства вины. Крылолап напрягся. Серо-палевая кошка сокрушенно покачала головой.
— Я к Тёплому, не шалите, не выходите из детской, — быстро сказала она котятам. Грознушек от исчезновения теплого бока поднял голову и заморгал. Оруженосец смотрел ей вслед.
— Ты ничего не ела с ними? — на всякий случай спросил он у Цветиночки. Кошечка отрицательно замотала головой. Ну, хотя бы двое сознательных есть. Грознушек, судя по всему, тоже не проявлял никаких симптомов. Ученик вздохнул, прислушиваясь к шелесту снаружи. Вскоре вернулась Сизокрылая с медовым целителем и пачкой трав.