— О, привет. Вы уже всё?
— Они сейчас придут. Сказали готовиться к обходу.
Крылатый подошёл к подземной реке, зачем-то тронул лапой воду, которая оказалась ледяной на ощупь. Как Одноцвет тут ещё и рыбу находит… Шум шагов подсказал, что возвращаются и остальные.
— Перед обходом, — сказала Осеннецветик и встала, когда все собрались. — Прошло уже шесть дней. Дождя нет. Думаю, нам стоит напасть послезавтра утром.
«Уже послезавтра?»
— Почему не завтра? — спросил Ветрохвост.
— Чтобы был день на отдых. Завтра будем отсыпаться, чтобы ночью сделать последнюю разведку. Согласны?
— Давайте, — кивнул Одноцвет. Сизокрылая царапнула камень под лапами. Крылатый тоже кивнул, выкинув сомнения.
«Давно пора. Ты готовился к этому, и ты не можешь подвести».
На следующий день они встали раньше обычного, чтобы потренироваться и поохотиться заранее. Плотный завтрак двумя кроликами и мышью. Неуместные шутки, чтобы разрядить обстановку. Ещё со вчерашнего обхода, когда они, таясь, наблюдали за проходящим вдалеке патрулем, Крылатого будто окружал туман.
Почти три луны лагерь племени Ветра принадлежал не ему. Долгие три луны, целый сезон Зелёных Листьев, потерянный впустую. Они терпели, они бунтовали, они страдали — и вот теперь в какие-то несколько дней был сформирован план и проведена необходимая подготовка, чтобы положить этому конец. Казалось, это сон, не реальность, но ноющие от тренировок мышцы доказывали обратное. Они впятером были, похоже, основой для этого — самого масштабного из всех — наступления против бродяг. А если сузить ещё сильнее, по сути, главными были Осеннецветик и он, Крылатый. Логично, хотя было сложно осознавать, что управляешь котами, как лидер, хотя ты ничем не лучше них. И всё же он справлялся на ура. Эта роль будто была создана для Крылатого, и он встал на место лидера прочно, всеми лапами. Может, сказываются ещё детские мечты быть предводителем или его вечное желание всё контролировать. Он старался не привыкать. Скоро они отобьют лагерь, и тогда у племени будет предводительница и новый глашатай, а Крылатый даже старшим воином пока не получится. Главное, что всё будет, как прежде. Патрули, охота, посиделки на поляне…
Он облизнулся, когда кончилась его доля еды. Сегодня боевые тренировки были ограничены простыми схватками один на один, и менялись все пятеро, попеременно уходя в пещеру. Теперь же солнце висело прямо над головой, приятно пригревая спину. Сизокрылая ушла закапывать кости. Кажется, сейчас время отдыха.
Путь до пещеры — и бухнуться головой в мох подстилки. Надо заставить себя отдохнуть, поспать. Ещё полдня на это.
«Надо спать, иначе будешь вялым, — пробурчал кот самому себе. — Спи. Спать!»
Кот распластался на подстилке. Хорошо. Хоть отдых лапам. Он закрыл глаза, а открыл их, когда уже спустилась ночь.
Остальные продолжали спать. Кроме Осеннецветик. Глашатая угадывалась в тёмном силуэте на каменном выступе возле реки. Крылатый кашлянул, чтобы не напугать ненароком глашатую. Она повернулась и кивнула ему. Сверкнули зелёные глаза.
— Осталась всего одна ночь, — вздохнул Крылатый, усаживаясь рядом. Вода текла быстро, и её волны, бегущие мимо, успокаивали. Один из потоков набежал на камень, где сидели кот с кошкой, и лапы мгновенно закоченели, омытые холодной водой. Кот отодвинулся чуть дальше от реки и поджал их под себя. Темно, но глаза уже привыкли.
— Волнуешься? — спросила Осеннецветик. Она, напротив, подошла ближе к воде и опустила в неё передние лапы.
— Немного.
Вот она выглядит действительно умиротворëнной. Как будто этим утром не решится судьба племени Ветра. Как будто она просто так пришла в туннели, чтобы отдохнуть и намочить лапки. Она обернулась, внимательно посмотрела на Крылатого, будто силясь прочитать его мысли.
— Думаешь, мы сможем? Я имею в виду… Нас мало.
— Должны, — ответила она и вздохнула. — Иначе они погибли напрасно.
— Одуванчик и Ночница? — в груди кольнуло.
— Все они. Одуванчик, Ночница, Крикливый, Тёплый, Рассыпчатая, Грознушек… Да и травма Уткохвоста там же.
Перед глазами вспыхивали воспоминания.
Вот он, белый великан, сперва чужак, а затем — добрый друг, что любил поболтать с Осеннецветик и всегда был рад помочь по лагерю. Его салатовые глаза почти всегда улыбались, и он не был врагом никому из племенных. До самого конца.
Вот она, живая чёрная в белых брызгах королева, готовая бежать куда угодно по первому зову. Любящая своего друга и своих дочерей больше жизни, что и доказала, пав под лапами врага.
Вот он, гордый старейшина, что не мог смириться с захватом лагеря так просто. Его байки и истории из жизни всегда увлекали котят, да и взрослых, на целые вечера, а опыт, которым он делился с воителями, был куда богаче, чем положено одному коту. И всё же он предпочёл умереть, сопротивляясь, а не жить в подчинении.
Вот он, робкий целитель, знаток своего дела. Его пещера всегда была открыта для посетителей — как больных, так и нет. Но даже его осторожность не помогла против острых когтей.
Вот она, угрюмая и нелюдимая воительница, чья дочь перешла на вражескую сторону. Мало кто знает подробности её гибели, но тело — истерзанное, истекшее кровью — вспоминается до сих пор.
Вот он, маленький, ни в чём не виновный котёнок, с которого началась вся эта история. Из-за которого его мать боится потерять остальных, хоть и не показывает этого, а отец выбрал другую дорогу.
Вот он, ныне калека, а раньше — самый жизнерадостный кот племени, этакий солнечный лучик, норовящий влезть куда угодно. Сейчас же он обычно носил маску упрямства, поджимая к себе лапу, на которую никогда не сможет опираться, и ворчал на любого, кто пытался с ним поговорить.
Может ли Крылатый вложить в свои лапы всё то, что чувствует, чтобы сделать их сильнее? Чтобы дать и бродягам понять, что такое боль?
— Мы сможем, — прошелестел голос Осеннецветик, отозвавшись шёпотом ночного ветра. Или не ветра?
— Вы сможете, — на этот раз отчётливо услышал Крылатый, и не он один. Осеннецветик встала.
Над водой возникли силуэты, сотканные из лунного света. Трое. Снегопадница — имя, которое невозможно забыть, появилось в памяти само собой. И ещё двое, слишком знакомые, чтобы их не узнать.
— Мы пришли пожелать вам удачи перед боем, — улыбнулся Одуванчик.
— Сказать, что ни о чём не жалеем, — добавила Ночница.
Осеннецветик потянулась к воде, к фигурам, и Одуванчик тихо подплыл к ней и прикоснулся носом к её макушке.
— Осеннецветик. Ты гордая и сильная. Ты справишься.
— Крылатый, — окликнула Ночница, и он встрепенулся. — Не жалей о том, что произошло. Лучше держи будущее в своих лапах.
Снегопадница молча мерцала позади них, и её губы тронула едва заметная улыбка.
— Сейчас вы — надежда, — продолжила умершая королева и кивнула на спящих позади котов. — Защитите их. И всех остальных.
— Полагайтесь не на удачу, а на своих товарищей, — сказал Одуванчик. — Звёздное племя не может управлять будущим, но что-то мне подсказывает, что в этот раз должно получиться.
Оба отошли назад, за спину Снегопадницы, чтобы исчезнуть во мраке. Осеннецветик склонила голову.
— Крылатый! — голос, от которого сердце подпрыгнуло и забилось лихорадочно, как в пылу битвы. И родные золотистые глаза. — Сделай их там всех, братишка!
— Хорошо, — прошептал он. Холодок несуществующего кошачьего язычка тронул его морду. Пшеница вслед за ушедшими растворилась в темноте и камне, а Крылатый потянулся было за ней, за её стройной фигуркой, чтобы ещё немного побыть вместе… но лапы коснулись только холодных волн.
— Осеннецветик, — промурлыкала Снегопадница. — К тебе тоже пришёл кое-кто. С далёких небес, не наших.
— Кто… — начала было кошка, но тут же замерла. Почти невидимый, тоньше Снегопадницы, силуэт серой кошки мелькнул возле неё.
— Ты очень выросла, — услышал Крылатый голос, который заглушался плеском реки. — Береги себя, Цветочек. Преодолей эту битву. И будь счастлива.
— П-погоди! — Осеннецветик коснулась лапой кошки, но та уже исчезла. Пёстрая сжалась. Крылатый хотел спросить, кто это был, но Осеннецветик зажмурилась, и он не стал её тревожить. Снегопадница поклонилась им.