— Как выглядит трава, которую вы съели? — начал Теплый, разбирая лекарства.
— Длинный такой стебелёк и листики темные, вот такой формы, — Солнушек нарисовал лапкой форму на земле. Целитель кивнул. — Мы оба по стебельку скушали.
— Так, судя по всему, вы съели ноготки… Вот это? — он показал траву, и котята закивали.
— По стебельку — это немного. Но придется дать вам тысячелистник, внутрь ноготки могут быть опасны, — он вытащил листья и положил перед каждым чуть-чуть. — Очень хорошо разжуйте!
Волчок, как и его брат, стали жевать, морщась от горького сока. После проглотили.
— И что? Я ничего не чувствую! — фыркнул Волчок, — гадость такая!
— Советую вам отойти в уголок. Вас сейчас стошнит, — спокойно посоветовал Теплый. Сизокрылая отогнала котят в дальний угол палатки; вскоре оттуда послышались характерные звуки, а после показались котята. Выглядели они довольно жалко.
— Вот, съешьте и ложитесь спать, — целитель подкатил к каждому голубую ягоду. У малышей не осталось сил спорить; они проглотили ягоды и улеглись рядом с матерью, которая благодарно кивнула коту и начала вылизывать свои сокровища. Теплый же собрал травы и вышел.
Крылолап заскучал. Про себя он подумал, что, наверное, уже скоро наступит вечер. В детской больше никого, кроме малышей и королевы, не было. В конце концов котик свернулся у стенки на голой земле, пытаясь поплотнее обвить себя хвостом. Цветиночка, скорее всего, вернулась к своей семье. Открывать глаза не хотелось. Послышались шумы у входа. Крылолап все же приоткрыл один глаз и тут же закрыл его — это был Молнезвёзд, и разговаривать с предводителем не очень хотелось, да и неловко как-то. В конце концов, тот наверняка пришел проведать детей и подругу, зачем ему лишние проблемы, подумал оруженосец.
— Грозовые совсем от лап отбились, — услышал он тихий голос кота. — Они упрямо продолжают переносить границу, кроме того, их запахи нашлись в нашей роще. А возле Гремящей тропы ещё и бродягами пахнет. Что ж такое… — последовала пауза. Сизокрылая что-то ответила, но настолько тихо, что котику ничего не было слышно. Ему было стыдно вот так невольно подслушивать, и он уже собрался вмешаться, но предводитель снова начал говорить.
— Да, снова пометили… Мне сказали, у Волчка и Солнушка животы болят? — кот переменил тему, а Крылолап задумался. Так значит, Грозовое племя собирается забрать их землю во что бы то ни стало? Он подумал о «друге» сестры. Как бы рьяно она не защищала Пересвета, котик предполагал, что больше никак Гроза не узнала бы о слабости Ветра. Пересвет не был плохим, он просто был преданным своему племени, и именно это нужно бы учитывать и Пшеницелапке. Котик не понаслышке знал нравы сестрички и знал, что она готова выложить все первому встречному, как бы это не было печально, но ведь так нельзя! В любом случае, он не хотел на нее давить, но сейчас её увлечение переходит границы в прямом смысле этого слова.
— Да уж… Завитушек совсем от лап отбился, кстати. Уже и не знаю, что мне делать. Мне кажется, вместо того, чтоб сделать его счастливее, я сделал все только хуже, — снова услышал Крылолап, когда уже собирался заснуть. Он никогда не слышал такого тона от Молнезвёзда. Кот говорил почти грустно и будто жаловался. Похоже, только Сизокрылой он и рассказывал все свои проблемы.
— Завитушек справится! — неожиданно горячо возразила кошка, после они оба резко понизили тон, видно, не желая разбудить котят. Так ничего больше и не услышав в их шепоте, Крылолап потихоньку, незаметно для самого себя, погрузился в спокойный и сладостный сон.
Комментарий к Глава 9.
Прошу тапками сильно не бить! В следующей главе начнется кое-что интересное)
========== Глава 10. ==========
Она бежала. Бежала, не понимая, от кого, зачем и почему бежит. Всю её охватывало желание только бежать дальше и дальше, казалось, что впереди, в неясной дымке, ее ждёт что-то необычайно важное, что-то, что нельзя упускать. Её душил непонятный страх. Он растекался леденящим ужасом по её шерсти, словно струйки холодной воды, и она бежала все быстрее и быстрее, задыхаясь и с отчаянием смотря на неизменный туман впереди, который угрожающе медленно исчезал во тьме. Внезапно ее лапы подкосились. С угрожающим треском она провалилась в абсолютную пустоту.
Пшеницелапка резко села, да так, что закружилась голова. Её шерстка, вечно всклокоченная, торчала пуще прежнего. Воспоминание о странном сне стремительно таяло, а кошечка, пытаясь ухватиться хоть за что-то, тщетно напрягалась, стремясь ухватить за хвост понимание ночного видения. Это было нечто важное! Но сновидение ускользнуло, и кошечке оставалось лишь беспомощно завертеть головой.
Она была в барсучьей норе, но впервые видела, чтобы здесь было так тесно. Кричащий, как полноправный хозяин убежища, храпел прямо посередине. Пшеницелапка же лежала, уже сидела, прямо у земляной стены, плавно переходящей в крышу. У ее лап валялась сломанная веточка. Обернувшись, она вдруг заметила, что находится непростительно близко к Рассвету, и поспешно отскочила. Похоже, ночью она так ворочалась, что перекатилась к ближайшему соплеменнику под бок, благо, спали они все довольно близко.
Ученица напрягла слух, силясь уловить шелест дождевых капель, под который уснула вчера. Но снаружи было тихо. Похоже, ливень стих. Осторожно переступив через Одноцвета и Канарейку, лежащих возле выхода, она преодолела лаз из кустов утесника и вышла на свет.
Снаружи уже ярко светило солнце. Едва приподнявшись над горизонтом, оно стало слепить глаза. Весь лагерь был в непривычной слякоти, но, к счастью, размыло только тонкий верхний слой утоптанной земли. Тут и там в углублениях собралась вода, и сейчас лужицы сверкали, словно маленькие озера. На поляне было почти пусто. Буревестник вместе с Ночницей беседовали на более-менее чистом участке, а Лазолапка и Завитушек спали под каменным навесом, где, видимо, укрылись вчера. Осеннецветик лежала на своей мини-Скале, помахивая свешенным вниз пёстрым хвостом с маленькой кисточкой на конце. Песчаник, только что вышедший вслед за Пшеницелапкой, пересёк лагерь, дабы разбудить свою черную ученицу. Пшеницелапка отвернулась. Крылолапа нигде не было видно. Скорее всего, уже ушел в патруль, на охоту или тренировку, как обычно с утра. Охотничий патруль ещё не вернулся, и куча с дичью представляла собой пару жалких, грязных тушек, при виде которых кошечка брезгливо скривилась и поспешила к наставнику и подруге.
— Доброе утро! — зевнула она. Кот и кошка посмотрели на нее, Ночница приветливо, а Буревестник немного даже… смущённо?
— Привет, — без формальностей первой ответила черная воительница, улыбаясь. — Как спалось?
— Хорошо, — произнеся это, кошечка вновь попыталась вспомнить свой сон, но безуспешно. — Буревестник, тренируемся сегодня? Давай охотиться!
— Давай, — кивнул кот, — тебе надо отработать ещё раз охоту на мышей, потом пройдем охоту на кроликов и через пару дней начнем боевую подготовку. Как тебе такой план?
— Превосходно, а теперь давай пойдем, я умираю с голоду! — нетерпеливо повторила Пшеницелапка. Её живот действительно урчал от голода, ведь вчера никто и не собирался добывать ужин, так что коты легли с пустыми животами.
— Идём, идём. Ночница, пойдешь с нами? — кот обернулся. Воительница с готовностью закивала и вскочила на лапы, после грациозно потянулась, прогнув спинку с белыми брызгами, и подошла к ним. Втроём, как совсем недавно, они покинули лагерь и двинулись в сторону нейтральных границ. Ночница бежала впереди.
— Кажется, ты раньше не любил чужих на тренировках? — лукаво усмехнулась кошечка, поравнявшись с наставником. Он отвёл взгляд.
— На охоте лучше больше котов, — пробурчал чернобурый. — Тем более, ты, кажется, тоже не против компании.
— Неа! Ночница крутая охотница, как можно быть против! — убеждённо ответила кошечка, после ускорилась. Её лапы то и дело вязли в лужах и влажной цепкой траве, но она упрямо продолжала путь. Когда воительница впереди остановилась, Пшеницелапка буквально влетела в неё, взвизгнув от неожиданности.