— Привет, — просто ответил он. После, когда пригревшаяся Цветиночка затихла, посмотрел на неё. Его встретили большие зелёные глаза.
— Ты разве не хочешь к братьям играть? — поинтересовался ученик. Малышка тут же вскочила.
— Хочу! — пискнула она, и, улыбнувшись на прощание, убежала так же быстро, как и пришла. Котик озабоченно подумал, не обидел ли её, и не прозвучал ли его вопрос, как будто он её прогоняет. Но тем временем мышка кончилась, а тучи сгустились ещё плотней.
— Будет гроза, — краем уха услышал он скрипучий, но уверенный голос Крикливого. Услышали его и остальные. Весть быстро разлетелась по всему лагерю. Соплеменники стали смотреть вверх чаще, явно не желая попадать под дождь, и уже распределялись по палаткам. Котик втянул носом воздух. Влажный, густой, он действительно мог предвещать ливень.
Вернулся очередной охотничий патруль, и бывшие в нем коты, заслышав новости, тоже поспешили прятаться. Морошка потянула Одноцвета в палатку, а Ласка, боязливо посмотрев на небо, юркнула в старую барсучью нору. Крылолап не спешил уходить. Было интересно смотреть, как коты, будто муравьи, спешно завершают свои дела и прячутся от подступающей стихии. Ветер переменился. Он нёс с собой едва заметное ощущение тревоги и леденящий холод. Кот зажмурился, когда очередной порыв взъерошил его шерсть, и наконец скрылся в детской.
— Мам, дай поймаю твой хвост! — пищал внутри Солнушек, теребя Сизокрылую. Кошка со вздохом дала сыну свой многострадальный хвост, и тот начал прыгать на вздрагивающий серый кончик, иногда вскидывая мордочку с рыжим пятнышком в победном крике. Волчок скептически посмотрел на братишку и уселся у выхода.
— Не простудись, милый, — предупредила его королева и взвизгнула, когда Солнушек особо сильно сжал зубки. Она тяжело вздохнула.
В детскую ввалилась Пшеницелапка и плюхнулась на подстилку. В её зубах болтались какие-то сухие оранжевые соцветия, которые она прицепила к гнёздышку, а после пошла к котятам, попутно поздоровавшись с братом. Те сразу же заметили прибытие старшей подружки и кинулись к ней. Сизокрылая, бросив слегка недовольный — с чего бы? — взгляд, принялась вылизываться.
Вскоре в палатку с вежливым «можно к вам?» проник Рассвет. Он свернулся в углу кучей огненно-рыжего меха, явно намереваясь поспать как следует, однако у младшего поколения на воителя были другие планы.
— Вперёд, нападай на злую лису! — послышалась команда Пшеницелапки, и трое котят с визгом набросились на беднягу Рассвета, заставив того подскочить от неожиданности. Он возмущённо и одновременно весело уставился на золотистую ученицу, а та усмехнулась в ответ, смотря, как её отряд бешеных котиков со всех сил колотит маленькими лапками цель.
— Тебе помочь? — окликнул Крылолап друга, сдерживая смех, и подошёл ближе. Оказалось, этого делать не стоило; Волчок повис на боку оруженосца, приняв его за второго врага, и кот шутливо стряхнул маленького воина. Рассвет отчаянно отбивался, но прежде, чем Крылолап смог прийти к нему на помощь, Пшеницелапка помогла малышам добить воителя, и теперь все четверо с довольными ухмылками сидели рядом с ним.
— Мы победили! — пискнула Цветиночка, смотря на пятнистого ученика и улыбаясь как-то несмело. Крылолап улыбнулся в ответ.
— Да вы настоящие воины! — искренне похвалил он, и те сразу приосанились, а сестра шутливо шлепнула его по носу. Рассвет наконец смог спокойно выдохнуть и лег у края палатки, а неугомонные комочки вновь повисли на Крылолапе, и вскоре бравый ученик был повержен, как и его предшественник. Пшеницелапка хихикала от души, и Крылолап наконец уверился, что она сегодня грустить не будет. Сизокрылая и не думала предпринимать что-то, просто лежала и с мягким снисхождением наблюдала за вознёй своих и чужих детей.
Когда все пятеро навалялись от души — Цветиночка успокоилась первой — Пшеницелапка завертела головой, видимо, пытаясь найти ещё заделье в этой небольшой палатке. Ожидаемо ничего не нашлось, и в итоге кошечка села у выхода, со скучающим видом смотря на дождь. Крылолап пристроился рядом.
За прошедшую часть Листопада он успел повидать много дождей, и все они были необычайно разными, отличными друг от друга. Некоторые лениво накрапывали целый день, другие назойливо, тягомотно и размеренно тянулись по два-три дня и не сильно мешали, разве что раздражали. Были дожди вполне обыкновенные, несильные, но с крупными каплями, и тогда племя собиралось в барсучьей норе и слушало сказки старейшины. А были могучие, шумные и яростные ливни, которые либо заливали все ложбинки водой, либо нещадно хлестали по морде каждого, кто смел высунуть нос. А сейчас дождь был спокойный, убаюкивающий. Он начался с еле заметных капелек, но постепенно нарастал, становился сильнее и наконец пошел ровно, размеренно. Котик видел, как капля за каплей ударялись о землю, разбиваясь на миллионы мелких брызг, а те, что падали в траву, глухо исчезали. Дождь барабанил по листьям, вплетённым в крышу палатки, и от этого мерного шелеста становилось как-то тепло и уютно на душе. Даже малыши присели рядом, распушив шерстки от уличной прохлады. Все это напоминало какую-то особую музыку, мелодию Листопада.
Холодок забирался под шкуру, заставляя вздрагивать, но они упрямо сидели у выхода и смотрели на дождь. Порывом ветра капли снесло на них, и котята весело завизжали, отскакивая назад. Дочка Сизокрылой прижалась к ученику, пока Волчок и Солнушек повторяли опыт ещё раз. А потом случилось нечто, отчего Крылолап застыл на месте, поражённый.
Острый сияющий коготь пронзил тучи, озаряя все вокруг ослепительной вспышкой белого света. Он был таким ярким, что, казалось, на долю мгновения все вокруг стало белым.
Первым среагировал Волчок. Красновато-бурый котенок истошно завизжал то ли от неожиданности, то ли от веселья, а Солнушек восхищённо открыл рот. Цветиночка испуганно пискнула и отбежала, прячась в подстилке. Вслед за этим в воздухе раздалось властное, угрожающее шуршание грома, заставившее её зарыться мордочкой ещё глубже в мох. Пшеницелапка же восхищённо и испуганно одновременно застыла на месте, впрочем, ненадолго.
— Хочу ещё, ещё! — воскликнула она, подпрыгивая от возбуждения. Двое младших, видимо, осмелев, присоединились к ней.
— Не бойся, это просто гроза, — Крылолап подошёл и мягко ткнул носом Цветиночку, которая дрожала, как тонкий листок на ветру. Через секунду из кучи мха показались два круглых зелёных глаза.
— Но она такая страшная! — жалобно ответила кошечка. Оруженосец и сам перепугался, всего на миг, а маленькая подружка явно не ожидала такого от обычно мирных небес, так что он ее понимал. Крылолап присел рядом и дождался, пока малышка наконец осмелеет и вылезет. Но тут же сверкнуло ещё раз, и она спряталась у лап котика. Он, не зная, что теперь делать, обернулся на Сизокрылую. Кошка зорко следила за своими котятами, но явно не собиралась помогать ему.
— Ну что с тобой делать… — вслух произнес он. — Смотреть дождь, значит, не будешь?
— Неа, — донеслось снизу.
— Можем поиграть… Или к маме пойдёшь, — начал кот, но Цветиночка вдруг высунулась.
— Пшеницелапка, можно я посмотрю твои цветочки? — спросила она. Ученица кивнула, и кошечка залезла на подстилку.
— Эти цветы такие красивые! — поделилась она, когда оруженосец присел рядом. Оранжевые сухие цветы были мелкими и аккуратными, а в лапках Цветиночки выглядели ещё более хрупкими. Может быть, это последние цветы Листопада…
Он отошёл от гнёздышка и посмотрел на сидящих у выхода котят и сестру. Выглядели все трое разочарованными, видимо, молний больше не было. Да и дождь потихоньку пошёл на убыль. Интересно, солнце ещё не зашло?
— Ма-ам, мне скучно, — протянул наконец Солнушек. Удивительно, но этот неугомонный котенок, находящий везде себе занятие, заскучал!.. Впрочем, оказалось это лишь очередным хитроумным планом.
— Расскажи сказку! — попросил Волчок, подошёл к брату и сел. Сизокрылая нежно улыбнулась.
— Конечно, милые мои, садитесь и слушайте.
Цветиночка, услышав про сказку, насторожила уши и поспешно убрала цветы. Она подобралась к материнскому животу и спряталась в серо-палевой шерсти, приготовившись слушать. Оруженосцы тоже волей-неволей подошли ближе. Солнушек распушился; в полумраке отчётливо виднелась его бледная шёрстка, Волчок же стал всего парой светящихся глаз, потому что примостился в темном углу.