— Идём, Голубичка! — окликнули её, и кошка медленно побежала к своим.
Закончив метить границу и быстро обойдя пастбище, коты побрели обратно в лагерь, а небо тем временем темнело и темнело. Тучи медленно сгущались, мрачнели, набегали одна на другую, сбивались в плотные непроглядные стаи, которым, казалось, не было конца: они заполонили собою всё серое безжизненное небо, закручиваясь прямо над лагерем племени. Постепенно поднимался ветер, и чем плотнее становились тучи, чем ближе подкрадывалась непогода, тем сильнее он завывал высоко в промозглом воздухе. Крылолап невольно поёжился. Ветер гудел высоко над головой и выл так заунывно, так устрашающе, что кожа покрывалась мелкими мурашками и становилось не по себе: резко подступало чувство озноба, а сердце слово замедлялось или вовсе замирало, чувствуя странное волнение, вызванное, должно быть, близящейся бурей. Какая-то тревога, смутное предчувствие поселилось в воздухе, и с каждой минутой оно усиливалось, сдавливая грудную клетку. Оруженосец невольно ускорил шаг, потом ещё и ещё, торопясь вперёд, пока не поздно… В лагерь он вошёл почти бегом, игнорируя усталые за целый день работы ноющие лапы, и тут же резко остановился.
Посреди поляны лежало, слегка колышась на ветру, бездыханное кошачье тело.
Комментарий к Глава 19.
Продолжаем эксперименты - на этот раз мне очень захотелось внедрить сюда кривой флешбэк, да простят мне читатели за него и за тягомотину.
========== Глава 20. ==========
Серые краски неба начали сгущаться ещё тогда, когда Пшеницелапка билась над очередным боевым приёмом. Чуть заметно сдвинулись тучи и похолодало в воздухе. В овражке, где по обыкновению занимались Буревестник с его ученицей, было безветрено. Где-то рядом слабо лопотал ручеёк, но ученица не замечала его жалобного плеска — она была занята.
Когда Буревестник подал сигнал хвостом, кошка оттолкнулась от земли и стремительно прыгнула в лапы противника. Тот на секунду потерял равновесие, но этого времени было достаточно, чтобы она встала на задние лапы и передними с видимым усилием опрокинула кота набок. Тот, не растерявшись, быстро и легко стукнул её мягкой лапой по морде, а затем вскочил. Пшеницелапка запрыгнула ему на плечи, изображая, как проходит когтями по его бокам, но воитель оказался сильнее и сбросил её со спины, прижав к земле. Она забрыкалась, но в итоге признала свое поражение и обмякла.
— Что ж, это было очень неплохо, — улыбнулся Буревестник и слез с неё. Ученица тут же вскочила с земли и отряхнулась. Чернобурый кот перестал быть целью и противником — теперь перед ней вновь стоял её друг и наставник.
— Это было здорово! — она потрясла лапой, пытаясь выбросить землю из-под когтей. — Ещё разок?
— Нет, пожалуй, хватит, — он посмотрел на небо, после вновь на яростно трясущую лапой ученицу. — Идем-ка в лагерь. Намечается буря.
— Как ты только это узнаешь? — полюбопытствовала она. Выбравшись на вершину оврага, кошечка взвизгнула и впилась когтями в землю от резкого, сильного порыва ветра, гораздо сильнее, чем обычно.
— Ну, вот тебе и первый признак, — прокричал кот. Он подошёл ближе и, когда порыв прошел, пошел бок о бок с ученицей. — Воздух становится будто тяжелее, тучи темнеют и сгущаются. Это что-то вроде предчувствия. Когда подрастешь, тоже научишься предугадывать погоду. Наш Крикливый в этом лучший — у него и нюх что надо, и чувствует он все очень точно.
Ещё один резкий порыв ветра заставил его замолчать. Пшеницелапка испуганно ускорила шаг, стараясь не отставать, и с гордостью отметила про себя, что её лапы уже почти такие же длинные, как у взрослых. Может, и не надо ещё три-четыре луны в учениках ходить?
Сквозь вой ветра донёсся слабый крик. Пшеницелапка испуганно вскинула голову, но звук затих. Показалось, что-ли? Наверное… Буревестник тоже остановился и сосредоточенно прислушался. Его уши встали торчком и задвигались. Но крик, если он вообще был, не повторялся. Кот дёрнул плечом и продолжил путь.
Они юркнули в лагерь и облегчённо вздохнули в унисон. Ветер проходил поверху, и в ложбинке было куда спокойнее.
— Ты слышал, как кто-то кричал? — на всякий случай спросила кошка. Буревестник с тревогой посмотрел на неё.
— Так мне не показалось… — пробормотал он. — Надеюсь, ничего серьезного. Может, пойти проверить?
— Да ну. У нас там, вроде как, патрули есть, вот они и займутся, — отмахнулась Пшеницелапка в ответ. На самом деле у неё не было ни капельки желания сейчас идти на пустошь снова. Лучше уж остаться в лагере, под прикрытием холмов и камней, точно зная, что тебя отсюда не сдует ветром в озеро. Здесь никто не кричит, кроме весёлых котят, и нет никакого риска для жизни. Гораздо приятнее пойти поболтать ни о чем с соплеменниками, чем носиться по холмам туда-сюда, пытаясь найти источник неизвестного вопля, который, возможно, просто померещился…
Группа котов, степенно беседуя о чем-то с видом обсуждения вопроса жизненной важности, сидела прямо под Скалой. Среди них была только одна кошка — Легкокрылка, но она, похоже, не видела ничего странного в этом. Приглушенные голоса доносились и из барсучьей норы, лучшего укрытия от непогоды и надвигающейся бури; там собрались остальные. Лишь один охотничий патруль и один пограничный оставались вне лагеря. «Бедненькие, надеюсь, скоро придут» — подумала кошка, протискиваясь в нору. Её шерсти коснулось тепло, и она ещё скорее нырнула внутрь.
Пшеницелапка очень быстро забыла обо всём неприятном. Снаружи завывал ветер, который яснее ясного говорил о близкой буре. В норе было тепло и уютно; кошки и пара котов сидели здесь, тесно прижавшись друг к другу, и болтали о любви, о битвах, о дружбе, рассказывали истории, делились опытом… Незаметно пролетало время, и, казалось, прошло много часов, прежде чем снаружи послышались взволнованные, тревожные голоса.
— Кажется, там что-то случилось, — первой заметила Морошка. Она немедля выскользнула наружу, и мгновение спустя издала сдавленный стон. Тут уже начали выбираться и остальные. Пшеницелапка полуиспуганно выскочила наружу и обвела глазами соплеменников. На их мордах была скорбь, гнев, смешанные с печалью. Что происходит? Почему они все выглядят так, будто по ним прошёлся барсук? А потом она поняла.
Лежащая посреди лагеря кучка меха не была кучей с добычей, что внезапно переехала на середину поляны. Это была кошка — судя по шерсти, Рассыпчатая. Так и есть; на медовой шерсти ученица теперь отчётливо видела коричневые полоски. Почему она не двигается?
— Почему вы ей не поможете? — задавая этот вопрос, она уже где-то глубоко в душе догадывалась о том, что произошло, и холодный камень упал в её живот, но она отказывалась в это верить, этого же не может быть… — Давайте отведем её к Тёплому!
— Пшеницелапка, — к ней подошла Ночница и мягко обняла хвостом. — Ей уже не помочь. Она умерла.
— Но как же так? — кошечка отшатнулась и завертела головой. — И вы ничегошеньки не сделаете?!
— Ничего уже нельзя сделать, — вздохнул Буревестник. Вокруг кошки собирались соплеменники, а Ласка с полными слез глазами вылизывала её шерсть вместе с Сизокрылой. Котята возмущённо пищали из детской, где их пыталась сдержать Легкокрылка. Молнезвёзд стоял над погибшей.
— От неё пахнет лисой, — задумчиво сказал он, после повернул Рассыпчатую лапой. Пшеницелапка ахнула, когда увидела исполосованное, израненное тело. На кошке лиса явно отыгралась. Морда, живот и правый бок были в ранах и крови, а одна из лап неестественно вывернута. Это был неравный бой.
— Что же это за лиса, которая так жестоко забирает наших котов, но оставляет их на территории? — проронила Осеннецветик.
Пшеницелапка не слушала дальше. Она в замешательстве смотрела то на котов, то на Рассыпчатую. Она мертва. Её больше нет. Она лежит вот здесь, вся израненная, и больше никогда-никогда не поднимется… К горлу неосознанно подступили горькие слёзы, встали комком; приходилось изо всех сил напрягаться, чтобы сдержать солёные капли, наполнившие глаза, и не дать им скатиться по щекам. Она не понимала, почему ей так хочется плакать, ведь Рассыпчатая не была ей близка, даже наоборот, но… Только сейчас кошечка увидела, что же такое смерть. В прошлый раз, когда погиб Грознушек, она не успела увидеть труп и знала обо всем лишь по словам. Тогда все быстро забыли это, но теперь…