— Доброй охоты с предками!
— А я помню, как она поймала целых двух кроликов разом!
— Удачного пути!
Вся поляна вдруг ожила и затрепетала. Добрые слова летели от почти каждого кота. Пшеницелапка удивлённо смотрела на них. Она сама никогда не любила эту кошку, и знала, что мало кто любил, но только сейчас поняла, что Рассыпчатая вовсе не была злой. Она была строгой, холодной, раздражительной, брезгливой, но не злой, и действительно неплохо служила племени без единого протеста. Она заслуживает этих слов хотя бы после смерти. По крайней мере, так думали многие. Кошечка заметила, как к телу подошла Лазолапка; все ждали прощальных слов матери от дочери, но она просто постояла пару секунд, а затем молча отошла.
— Подсобите-ка мне, — повелел Крикливый, пытаясь уравновесить тело на своей спине. Кто-то из воинов метнулся к старику, и они побрели к выходу — хоронить Рассыпчатую. Когда они вышли, Пшеницелапка почувствовала смутное спокойствие. Теперь все будет верно — тело в земле, душа на небесах. Ей больше не хотелось видеть смерти, чей дух витал над пустошью.
— В этот раз все не так, как с Грознушком, — заметила она, подходя к Крылолапу.
— Ну да, — его мрачный вид ясно свидетельствовал о том, что и ему не было приятно чувствовать смерть рядом. — Грознушек был котёнком двух лун, он даже пожить толком не успел… А Рассыпчатая уже много лун служила племени. Если честно, я и сам к ней как-то попривык.
Кошка промолчала. Смерть Рассыпчатой была ударом для всего племени. Молнезвёзд уже отправлял отряд на охоту и ещё один — на поиски предполагаемой лисы, что убивала, но не уносила добычу. Краем уха она слышала, как некоторые судачят о том, что это, возможно, и не лиса вовсе. Кто знает… Пшеницелапка посмотрела на отражение хмурого неба в луже. Может быть, небеса тоже оплакивают воительницу? В любом случае, сейчас она обрела покой.
— Пшеницелапка! — крикнул Буревестник, и ученица покорно подошла ближе. — Идём, нас зовут на охоту.
Она побрела следом за наставником — у неё не было настроения спорить. Быстренько поздоровавшись с Энди, что сидел возле своей палатки, она встряхнулась и поскакала за патрулем на пустошь.
Комментарий к Глава 20.
Ууу, эта глава была сложной. Я неделю сидела сиднем и ничего не писала хд
А потом вот взяла и разом написала. Это мой второй опыт описания скорби над умершим, и первый более-менее нормальный, как я считаю. Боюсь критики, особенно сашиной, но что поделать - надо ж знать, што не так) Надеюсь, вышло приемлимо (хотя почему-то мне так не кажется хд)
========== Глава 21. ==========
Иногда по воле случайности что-то близкое и обыденное, а порой и просто небольшая часть окружающего мира в один миг исчезает, и её уже не вернуть никакими известными способами. Сначала ты грустишь, не знаешь, что теперь, и думаешь, что это конец и дальше не будет никакой радости. Но жизнь продолжается; вновь приходят и уходят патрули, а с каждым днём память о том маленьком кусочке сглаживается, разговоры стихают, и боль постепенно пропадает, оставаясь на уровне крошечного сгустка в районе груди. Но может случиться и так, что появляется нечто совершенно новое, и тогда ты просто не знаешь, как себя с этим вести, доверять ли или же выбросить куда подальше. Выбор нужно делать поскорей, пока не поздно, иначе новинка сама войдёт в твою жизнь и прочно обоснуется там, не спрашивая разрешения. Сложнее всего понять мотивы этой новинки. Хочет ли она причинить боль или же облегчить её? Сложно сказать сразу.
Так думал Крылолап, наблюдая издалека за сидящим на самом краю поляны Энди. Белоснежный пленник весело смеялся о чем-то вместе с парой воителей, и казалось, что он тоже уже часть этого мира. Вот уже больше половины луны, как он содержался в племени Ветра, и за весь этот срок Энди не сделал абсолютно ничего подозрительного, что было подозрительно само по себе. После бури он сам вызвался помогать убирать лагерь, и делал это так ловко, будто всю жизнь только этим и занимался. А чуть позже ему наконец разрешили заходить в лагерь. С опаской, но воители начали потихоньку узнавать пленника, и многих он практически покорил своей добротой и чувством юмора. Он периодически вызывался убирать мусор или перестилать подстилки, и оруженосцы с радостью переложили часть работы на него. «Я ж не просто так вашу дичь ем», — сказал он однажды. За Энди следил и охранял его теперь только один кот. Но всё-таки, что этот белый шутник хочет от племени?..
После той роковой бури, в которую была убита Рассыпчатая, на пустошь можно было ходить только в сопровождении взрослого воителя, например, наставника, а лучше ещё одного кота. Несмотря на все усилия патрулей, след лисицы смыло дождем, и так и не удалось определить, откуда точно она пришла и почему бросила добычу. Одни считали, что её прогнал какой-то кот; другие были уверены, что лиса боялась бури; третьи и вовсе строили фантастические предположения. Тем не менее, хотя таинственная хищница предпочитала сидеть в тени, поодиночке больше никто не гулял.
Именно поэтому на охоту шли Крылолап, Серогрив и Завитой. Оруженосец сам попросил Завитого пойти с ними. В конце концов, у бедняги и друзей-то особо нет, пусть хоть так. Сам Крылолап считал его своим приятелем, ведь на деле чёрно-белый кудряш оказался хорошим воином и собеседником, а не тем вспыльчивым выскочкой, которым казался почти всем вокруг.
— Куда пойдем? — спросил котик, подбегая к ним.
— Предлагаю тебе самому выбрать место охоты, — Серогрив дёрнул ухом. Крылолап задумался на мгновение. Сейчас холодно, но довольно сухо, а в заморозки дичь лучше поискать…
— У кроличьих норок? — не совсем уверенно предложил он. Наставник легко согласился.
— Веди.
Оруженосец воспрял духом и зашагал в давно известном направлении от лагеря к озеру. После, завидев кривые кустики терновника, свернул немного налево, прошел до склона холма и остановился. За этим холмиком находилось множество нор, и, если выйти сейчас, можно спугнуть добычу. Он заметил, как Завитой одобрительно что-то пробурчал, и довольно улыбнулся.
— Предлагаю вам поохотиться вдвоём, — сказал Серогрив и сел. — Обойдите холм с разных сторон. Завитой, ты выгонишь кролика, Крылолап, ты его ловишь. Вперёд!
Не теряя времени, котик припал к мёрзлой земле и как можно тише стал огибать холм. Его пятнистая шкура была не сильно заметна, но куда важнее было передвигаться бесшумно. Он затаился, завидев черные отверстия нор. Теперь нужно немного подождать.
Им повезло. Почти сразу же из одного отверстия, боязливо озираясь, выбрался длинноухий зверёк. Он то и дело крутил головой, но никого не обнаружил. «Интересно, чувствовала ли Рассыпчатая себя добычей?» — внезапно подумал Крылолап.
Из-за бугра с той стороны холма с воплем выскочил Завитой. Кролик в ужасе бросился в противоположную страшному коту сторону. Крылолап расставил лапы пошире, напружинился, прыгнул — и приземлился точно на шею добычи. Быстрым укусом он прикончил дичь.
— Хилый совсем, — недовольно фыркнул Завитой, оглядывая трофей. — Но ты ничего так, наловчился прыгать.
— Как думаешь, тут есть ещё кролики?
— Вряд ли после нашего представления они выберутся наружу. Айда, пошли к Серогриву твоему, — воин подхватил кролика. На деле добыча была не такой уж хилой. Вернее, конечно, не то, что в Зелёные Листья, но довольно сносно. Крылолап был искренне рад, что не застал тех страшных голодных времён, о которых иногда рассказывал Крикливый или старшие воины.
— Неплохая работа, — наставник спустился к ним с этого самого холма с мышью. — Сейчас, после того, как мы уже поймали здесь дичь, остальная попрячется до лучших времён. Идём, попытаем счастья в ближайшей ложбине.
И так раз за разом. Норки, ложбинки, овраги — все эти места кропотливо проверялись охотниками на случай улова. К тому времени, как Серогрив объявил окончание работы, они имели при себе всего двух кроликов и мышь, но это была чистая работа. Крылолап с угрожающей отчётливостью вспоминал первые дни ученичества, когда охота давалась ему с трудом, и гордился каждой пойманной дичью.
— Знаешь, как сложно было ловить эту птицу! — хвастался своей вчерашней охотой Завитой уже к моменту возвращения в лагерь. — Она сидела прямо на кусте. Мне пришлось исколоться колючками, но достать её!