— Ну, это вполне очевидно, они похожи, — кивнул брат. Он собирался сказать ещё что-то, но крик со стороны входа прервал его. Вместе с криком влетела волна свежего запаха патруля.
— Молнезвёзд! — запыхавшиеся патрульные выглядели не лучшим образом. Их шерсть слиплась от снега, который вновь начал подтаивать и теперь висел на шкурах мокрыми комками, превращая мягкие шубки в сборище сосулек. Одноцвет, Канарейка, Уткохвост, Пролаза. Все четверо тяжело дышали, как после длительного бега. Одноцвет положил на землю кости с жалкими остатками еды, бывшей когда-то кроликом. Зачем это им? Крылолап мгновенно подобрался и насторожился, как и многие его соплеменники вокруг, почувствовав смутную тревогу. Завитой вздыбил шерсть. Рассвет куда-то исчез.
— Что случилось? — голос предводителя был твёрже камня, сильнее ветра, и Крылолап ощутил, как от этой твердости и уверенности нехорошее предчувствие внутри слегка успокаивается.
— Мы нашли эти кости недалеко от границы, — отдышавшись самым первым, начал Уткохвост. — На них остался очень слабый запах бродяг, тех самых, из стаи.
— Скорее всего, они успели своровать нашу дичь ещё до патруля, — уточнил Одноцвет. Его рыжая с черными подпалинами шерсть стояла дыбом, а глаза слегка испуганно смотрели на Молнезвёзда. Морошка молчаливым взглядом подбадривала своего друга со стороны.
— Мы решили выследить их! — перебила Канарейка. — Ну, или его, то есть охотника. Мы нашли такой же слабый запах и пошли по нему, а иногда видели и следы на снегу. Потом мы вышли за пределы территории и пошли по запаху дальше. Там пустошь идёт, идёт и потом есть небольшой лесок, — кошка говорила торопливо, сбивчиво, но вполне внятно. — Так вот, недалеко от этого леска стоит большое дерево. У него есть нора под корнями. Вот туда привел запах!
— И куда же он вел потом? — внимательно спросил Молнезвёзд. Солнушек и Волчок, недовольные тем, что про них все забыли, крутились рядом и совершенно не вязались с серьёзностью ситуации. Сизокрылая тихонько позвала котят к себе.
— Мы обыскали все вокруг дерева, но запах там пропал окончательно, — виновато произнес Уткохвост. — Бродяга куда-то делся, как испарился. А в норе запах, кажется, вчерашний.
— И снова неудача, — задумчивый голос Осеннецветик заставил котов вздрогнуть. — Мы раз за разом пытаемся выследить бродяг, но каждый раз это кончается неудачей.
— Да как они вообще смеют воровать наших кроликов?! — рыкнул Завитой, делая выпад вперёд, будто желая ударить ближайшего к нему соплеменника. Крылолап опасливо тронул брата за плечо, но тот лишь досадливо дернулся, будто отгоняя муху.
— И правда! — Морошка воинственно замахала хвостом, Легкокрылка согласно закивала. — Разве мы не можем просто дать им бой?
— Мы не знаем, где они и когда заявятся в следующий раз, — ответил Серогрив. — Почти невозможно, и отследить их не выходит.
— Да что ж такое? — Песчаник выпустил когти и впился в землю. — Мы будто в ловушке на своей собственной территории!
— Эй, а что происходит? — спросила Ночница, которая вместе с Лаской и Буревестником только что вернулась из охотничьего патруля. Кто-то сердито шикнул на них. Пшеницелапка, которая обнаружилась возле воинской, активными взмахами лап подозвала котов к себе и принялась растолковывать.
— Может быть, можно устроить засаду или… — Легкокрылка будто говорила сама с собой, а в её глазах стояла задумчивость, будто она перебирала все возможные варианты. — Нет, мы же не знаем, когда и где…
— Прочешем всю территорию за пустошью и найдем следы! — предложил Ветрохвост.
— Кроликоголовый! Да нам столько за день не обойти, кто знает, как они далеко устроили логово! — оборвал его кто-то.
— Пухолап, ты не знаешь кота, живущего в той норе? — перекрикивая возмущенные голоса, спросил Молнезвёзд. Белый кот отрицательно покачал головой.
— Нет, я жил немного в другой стороне. Сейчас бродяги наверняка придумали ещё какой-нибудь способ, чтобы след был как можно слабее. Они умеют прятаться. Хитрить, оставлять ложные следы и запутывать запах.
— Да ну? — хмыкнул Песчаник, — а может, ты с ними заодно, а? Молнезвёзд, ты веришь на слово неизвестному бродяге, помни это!
— Пухолап не лжет, — неожиданно резко сказала Осеннецветик. — Он не бродяга, а твой соплеменник с недавних пор.
Крылолап слушал перепалку, и в голове образовывался плотный клубок из хитро переплетённых мыслей и чувств, который он не мог распутать, как бы не старался. Куда деваются бродяги? Где их логово? Можно ли доверять Пухолапу? Как подкараулить тех, кто появляется внезапно и так же внезапно исчезает? Тысячи вопросов и ни одного ответа. Он открыл было рот, чтобы тоже что-то вставить, но вдруг обратил внимание на Пролазу, и ему стало не по себе. Губы черной кошки скривились в странной улыбке-ухмылке, обнажая белоснежные клыки, а глаза хищно поблёскивали. Кот вспомнил, что она не вставила ни словечка в рассказ своего патруля. Может ли быть она причастна ко всему этому? Безусловно, может. Сейчас всего можно ожидать, тем более от неё. В последнее время Пролаза вела себя более чем странно. Жутко. В ней не осталось ничего от той озорной умницы, которая дружила с его сестрой.
Когда страсти наконец немного улеглись, злосчастные кости были закопаны, а патрульные расспрошены, Крылолап повернулся к брату. Завитой, очевидно, сейчас был не в лучшем настроении, а Рассвет обнаружился сидящим рядом с Пшеницелапкой, и почему-то беспокоить их расхотелось. Крылолап отвернулся и пошёл туда, куда всегда шёл, когда не с кем было поговорить, а хотелось.
— Цветиночка, ты тут? — тихонько спросил кот, заглядывая в детскую, которая напоминала сугроб — за почти полсезона нападало немало снега, заботливо укутавшего палатку. Цветиночка была там. Она сидела на подстилке оруженосцев и тихо играла с пером. Крылолап улыбнулся. Кошечка, заслышав своё имя, покосилась на мать, после спрятала пёрышко в свою подстилку и вылезла наружу.
— Привет! — он не смог подавить улыбку вновь. На Цветиночку вдруг посыпался снег, и она испуганно подскочила, а после принялась трясти головой.
— Давай помогу, — ученик аккуратно смахнул снежинки хвостом.
— Спасибо… привет, — чуть смущённо ответила малышка, распушая трёхцветную шёрстку. Вышло не очень — шерсть была недлинная, но в лагере ветер не мог достать её, и она бы не замёрзла в любом случае, так что Крылолап был спокоен.
— Ну как ты? Съела свою мышку?
— Нет… — она села рядом, и тепло её бочка согрело кота. — Солнушек её поймал и поделился с Волчком, а мне не дали. Но я и не очень хочу, честно. А вот они молодцы, когда станут оруженосцами — смогут легко ловить дичь. Так папа сказал.
— У тебя хороший папа, — кивнул Крылолап.
— А что тут все опять злились на поляне? Нас мама не пустила, — сказала кошечка, лапой пытаясь поймать снежинки, слетевшие с вершины оврага.
— Бродяга украл дичь, и патруль его выслеживал, но не смог.
— Ого… Это плохо, наверное? — белые лапки снова взметнулись в воздух. Кошечка не удержалась на двух задних и повалилась на снег. Крылолап спохватился и осторожно поднял её.
— Да, это плохо.
Она промолчала, но коту было достаточно её присутствия рядом. Вот она повернула голову и стала вылизываться маленьким розовым язычком, после проводить лапкой за ушами, старательно дотягиваясь до макушки. Крылолапу захотелось обнять её хвостом, как обычно, что он и сделал. Цветиночка обхватила лапками кончик палевого хвоста. Кот вдруг отметил, что она уже не такая уж и малышка, ведь сейчас она была ростом с ученицу. Да и должна была стать ученицей через луну. Как раз тогда, когда будет посвящение самого Крылолапа… Он отогнал глупую, хоть и такую приятную мысль. Новоиспечённые воины никогда не становятся наставниками.
За лагерем вновь послышался топоток лап. Крылолап привычно насторожился. Кот, вбегающий в лагерь, обычно несёт тревожные новости. Правда, две новости за один день — уже многовато…
На поляну вылетела незнакомая ученица. На фоне снега были видны в первую очередь рыжие пятна, а потом уже белая шерсть, покрывающая остальное тело. Кошка принесла с собой запах Грозового племени. Это было посерьёзнее воровства дичи…