— Я люблю тебя. — Я держал ее лицо в своих ладонях.
Ее глаза были прикованы к моим, и она спросила:
— Почему? — Снова. Почему?
Я никогда не испытывал такого раньше.
Я был в ярости. Мне хотелось оторвать сопернику голову. Я испытывал все эти эмоции, когда выходил на лед, но вне льда я не был эмоциональным. Беззаботным. Принимал вещи, такими, какие они есть. Это был я, но не с ней. С той самой первой вечеринки, я влюблялся все сильнее и сильнее с каждым разом, когда она открывалась мне.
— Почему? — я повторил ее вопрос. Я правильно расслышал?
По ее щеке скатилась вторая слезинка, и она прикусила губу, прежде чем кивнуть, ее голова все еще была в моих руках.
— Я люблю тебя, потому что у тебя есть все основания злиться на весь мир, но ты этого не делаешь. Ты просыпаешься с улыбкой и продолжаешь улыбаться. Ты бы предпочла смех всему, весь день и каждый день.
— За исключением секса с тобой. Его я всегда буду выбирать в первую очередь.
Я ухмыльнулся, придвигаясь к ней ближе.
— Верно.
— Шесть раз.
— Что?
— Ты инопланетный бог секса.
— Мы отклоняемся от темы.
— Просто говорю, — сказала она напротив моего большого пальца.
Я наклонялся все ближе и ближе. Она почти смотрела на меня снизу вверх.
— Ты только что доказала все три мои причины.
— Это были веские причины. Отдаю тебе должное.
Господи. Все во мне смягчилось из-за этой девушки.
Я продолжил, наклоняя к ней голову:
— Я люблю тебя, потому что ты самый сильный человек из всех, кого я знаю. Тебе пришлось пережить все это дерьмо, и ты продолжаешь идти вперед. Ты будешь продолжать, что бы ни случилось. Твои причины не выходить за меня замуж и иметь со мной детей — чушь собачья. Спроси меня, откуда я знаю, что это чушь собачья.
Я ждал.
В ее глазах вспыхнула боль, и она попыталась отвести от меня взгляд.
— Спроси меня.
— Я не могу. — Ее губы задрожали.
Я придвинулся так, что прижался к ее лбу своим.
— Потому что, если что-то случится с Натали и Диком, ты будешь первой в очереди на то, чтобы приютить Хантера. Если бы тебе позвонили и сказали, что чья-то мать умерла от передозировки и им нужно было где-то остановиться, ты бы не задумываясь предложила помощь.
Еще больше слез. Ее глаза были закрыты, а все тело сотрясала дрожь.
Я продолжил.
— Ты бы взяла этого ребенка и полюбила бы его всем своим существом. Ты бы справилась, потому что это то, чем ты занимаешься. Ты справляешься и продолжаешь двигаться вперед, и ты пытаешься любить всех на своем пути. Потому что ты такая, какая есть, и если ты действительно хочешь знать, мне чертовски повезет, если ты станешь моей женой, и я буду самым богатым человеком в мире, если ты когда-нибудь решишь подарить мне ребенка. Я не говорю о деньгах. Я говорю о жизни. Ты бы подарила мне жизнь. Итак, когда я вижу тебя и слышу, как ты говоришь такое дерьмо о себе, это убивает меня изнутри, потому что это противоположно тому, какой я тебя вижу. Противоположно, Шайенн. Я люблю тебя, потому что ты — это ты. Ты открываешь свои объятия, свое сердце и позволяешь людям видеть тебя. Так много людей прячутся, но ты этого не делаешь. Ты — это ты, и я это чертовски уважаю.
Теперь она открыла глаза.
Теперь она посмотрела на меня.
Теперь она позволила мне увидеть себя.
Я улыбнулся ей, обхватив обеими руками ее лицо, и провел большими пальцами по ее щекам, вытирая слезы, которых там вообще не должно было быть.
— Вот и она. Я вижу тебя.
Она подняла руки и обхватила мои запястья.
— Кат? — прошептала она.
— Да?
— Я тоже тебя люблю.
Я ухмыльнулся.
— Я знаю.
Она рассмеялась, но в этот момент я поцеловал ее.
Глава 52
Шайенн
Я чувствовала себя разбитой, когда мы добрались до моего дома, но мне стало лучше.
Буря эмоций прошла. Что-то синхронизировалось, когда Кат рассказывал мне обо всех причинах, по которым он меня любит. Я никогда этого не пойму, но я чувствовала себя цельной. Я почувствовала, что что-то встало на свои места, и вместо того, чтобы чувствовать себя отделенной от самой себя, я смогла почувствовать себя самой собой. Я почувствовала свои эмоции. Я поняла свои эмоции.
Такого со мной раньше никогда не случалось, и, сделав глубокий вдох, я на самом деле почувствовала себя сильнее после одного из своих приступов. Будто то, что он сказал, было правдой, что я справлюсь, потому что я такая, какая есть.
Я зарычала про себя, потому что да, черт возьми, он был прав.
Я не была слабачкой.
В моей голове роилось столько разных мыслей, но не в этот раз. В этот раз я собиралась вести свой автобус, а не мой чокнутый мозг. Я отключила его. Одна мысль сменяла другую. Я использовала все свои когнитивные упражнения, которым научилась на терапии, и, черт возьми, это должно было сработать. И я вернусь на мероприятие сегодня вечером. Я увижу Натали. Я подойду к Натали и обниму ее.