Чед забрал ее подругу домой. Они оба были пьяны, поэтому вызвали такси, но я не ожидал, что он вернется раньше завтрашнего дня. Напряжение между ними двумя было высоким, так что посмотрим, что произойдет завтра. Но вернемся к моей девочке, потому что она была моей, даже несмотря на то дерьмо, которое произошло здесь сегодня вечером.
Моя Шайенн.
Было ли это быстро? Да. Да, черт возьми.
Было ли что-то, что мне нужно было разузнать? Гребаное да.
Уйду ли я? Ни за что.
Затем она перестала плыть, сделав сальто в воде и встав у края. Она сбросила свою одежду после двух кругов, так что я все время наблюдал, как она плавала в одном лифчике и трусиках, и мой член был твердым все это гребаное время, но сейчас для этого было не время. Она стояла, с нее стекала вода, и просто смотрела на меня. Она не пряталась. Ее волосы были отведены назад. Ее руки опустились по бокам, когда она вылезла из бассейна.
Все еще стояла во весь рост. Прямо. Ее руки ни на секунду не отрывались от тела. Ее глаза тоже не дрогнули.
Она ждала.
Полагаю, чтобы увидеть, какой будет моя реакция.
Я встал, и, Господи, я понятия не имел, что собирался делать, но как-то выговорил:
— Готова ко сну?
Появилась легкая улыбка — или, может быть, это было облегчение — и ее верхняя губа приподнялась.
— Да.
Глава 19
Шайенн
Я проснулась на следующее утро и замерла.
Я вспомнила все. Все. И, святой Моисей, вчера я взбесилась. Он действительно видел все это, но по шкале Шайенн это было не так уж плохо. Выплавание этого из меня помогло, но я устала, и тело болело. Я действительно давно не плавала, и мое тело бунтовало против механизма преодоления, который я выбрала, чтобы успокоить хаос.
Чье-то тело пошевелилось на кровати рядом со мной, и я закрыла глаза, прежде чем перевернуться. Посмотреть.
Он ждал меня. Положив голову на подушку, он повернулся ко мне и ухмыльнулся.
— Доброе утро.
Я хотела умереть.
— Доброе утро.
Его взгляд смягчился.
— Как ты себя чувствуешь?
Я пожала плечами.
— Уж как есть.
Те самые глаза потемнели.
— Что это значит?
Я должна была положить этому конец. Я села, спустив ноги с кровати, и, заметив свою майку, схватила ее. Она была высушена и лежала сложенной на стуле у кровати. Мои штаны как раз под ней. Я сняла с себя все в ванной и натянула на себя одну из его футболок.
Он постирал для меня вещи.
О, нет. Это было действительно мило с его стороны.
Мило. Черт.
Я действительно должна была покончить с этим сейчас. В долгосрочной перспективе я бы оказала ему услугу.
Я натянула свой топ и потянулась за штанами. Когда я просунула одну ногу в штанину, он начал у меня за спиной:
— Почему у меня странное чувство?
Я почти усмехнулась.
Потому что у него была интуиция?
— Потому что ты умный, — только пробормотала я, вставляя вторую ногу.
— Что это значит? — Он понизил голос на целую октаву. Я услышала, как он встал, почувствовала, как сдвинулась кровать. — Ты должна сказать мне. Ты должна поговорить со мной.
Я встала, натягивая штаны, и застегнула их на молнию. Обувь?
У него вырвался сдавленный кашель, а затем:
— Они на кровати.
Я посмотрела. Он просто опустил их туда для меня, выпрямляясь и отступая назад. Его глаза были прикрыты. Лицо словно высочено из гранита.
Это была боль. Я знала, что причина я, но он поблагодарит меня позже.
— Убегаешь? Только на этот раз я не сплю и наблюдаю за этим.
Он сказал это с таким презрением, но он не понял. Он ничего не понял.
Я схватила свои сандалии, позволив им одна за другой шлепнуться на пол, когда сунула в них ноги. Я задолжала ему объяснение, он слышал о моих выходках и был свидетелем начала одной из них прошлой ночью, но этот взгляд… я никогда не забуду, каким совершенно беспомощным он выглядел, когда я была в воде.
Он думал, что я не видела его, но я видела. Он ни разу не сдвинулся со своего места, и чем дольше я плавала, тем дольше он оставался. Некоторые могли бы начать влюбляться в это, если не были влюблены или если бы они не сходили с ума от страха.
Некоторые.
Только не я.
Потому что была осторожной.
Потому что мне нужно было быть осторожной.
Для него.
Не для меня.
Я делала это для него.
И опять же, я не влюблялась в него, или осознавала, что всегда была влюблена, или… нет. Это был не тот психический случай.