Мама, когда узнала, что же произошло, увидев разодранную и испачканную кровью толстовку, сначала немного испугалась, даже пришлось бежать в аптеку за успокоительным, но потом, все обдумав и взвесив, пришла к выводу, что все не так уж и плохо. Главное, что я и Костя живы и здоровы, а остальное – ерунда. Тем более, по счастливой случайности или же нет, но «бывшего» друга» и его компанию в тот же вечер поймали, а когда же Костян выпишется из больницы, пройдет заседание суда, где решится, посадят ли их за избиение или же нет. Хотя ответ и так очевиден.
С Наташкой я так и продолжил общаться, она к этой горе-компании отношение не имеет, девушка – только моя знакомая. Вот только, не знаю, то ли это так на меня Совесть повлиял, то ли это я сам понял, но с Наташей общаться я стал меньше. Ее общество стало для меня немного противно. Из уст того, кто несколько дней назад был таким же, это звучит смешно. Но это так.
Наташка же, услышав от меня то, что я с ней общаться больше не хочу, отреагировала адекватно, пожелала мне удачи, довольно улыбнувшись, и на ухо сказала, что таким вот правильным я ей больше нравлюсь, что она бы со мной встречалась, но вот у нее уже есть парень. Ну, что же, я тоже желаю ей счастья, а ее недельному спутнику терпения.
Прозвенел звонок с последнего седьмого урока. Учительница, дабы не задерживать бедных и уставших за день учеников, даже не задала домашнего задания, отпустив под предлогом «Отдохните хорошенько на выходных».
«Хорошо, мы отдохнем!» – проносилось в голове каждого оболтуса, из которых взрослые все еще надеются вырастить людей. Да и учителя тоже в этот момент планировали свои хоть и короткие, но все же выходные. Но на тот момент, пока я собирал учебники в сумку, я даже и не думал, что именно ТАК проведу свои выходные.
- Привет, – поздоровалась со мной Даша, которую я встретил у входа в школу. Девушка, перебирая в руках цепочку сумки, виновато смотрела мне прямо в глаза. Свои красивые длинные волосы она обрезала, и теперь вместо косы была обычная стрижка лесенкой. Бледные потрескавшиеся губы Даши дрожали, она все пыталась мне что-то сказать, но только беззвучно открывала рот и вновь с тяжелым вздохом его закрывала, задыхаясь от слез. Я спустился по лестнице вниз к девушке и, взяв ее дрожащую руку, тихо спросил, при этом заглушая в себе самые страшные мысли, какие только приходили на ум от одного только вида Даши.
- Что случилось?
- Я… Я… – глотая слезы, размазывая их вместе с тушью по лицу, запиналась девушка и вдруг, прильнув ко мне, крепко обняла, заплакав еще сильнее. – Я понимаю… что сама ви… виновата, но… Кое-что случилось… очень серьезное случилось… Я… Я одна не смогу…
- Так, успокойся, – спокойным, но громким голосом сказал я девушке, ведя ее к воротам школы. – Сейчас мы с тобой присядем на лавочку и все решим, хорошо?
- Да… Но… это так легко не решить… Просто… я…
Вот же черт! Это же надо было вот так вот… лохануться, мать мою за ногу! Бля, почему, Господи, ты дал мне говно вместо мозгов? Ведь, если бы были мозги, а не эти помои, я бы думал, я бы заранее подумал о последствиях. И глупо сейчас обвинять Наташку, которая своей завистью, своими… попросила меня вскружить голову девушке. Но виноват же я, что Даша забеременела. И вот что же мне делать?
- Привет! Как дела в школе? Что нового расскажешь? – поприветствовал меня Совесть, сидя на кресле в зале и читая какую-то незнакомую мне книгу, по крайней мере, я ее раньше у нас в доме не видел. «Руководство «Как стать отличной совестью» для чайников», – мысленно представил я себе название книженции, но быстренько отбросил все посторонние мысли, в том числе и эту. У меня есть более важные дела.
Так и не поздоровавшись с немного удивленным мальчишкой, который последовал за мной, я направился к себе в комнату, перед носом Комильфошки громко захлопнув дверь. Только его нравоучений мне для полного счастья не хватает. А что, если спросить у него совета? Совесть, пусть и выглядит, как мальчишка, но все же умнее меня рас в двести, не меньше. Да, все-таки, стоит все рассказать Совести, при этом выслушав после вагон и маленькую тележку нравоучений, но, все же, он подскажет мне, как поступить в этой трудной ситуации, от которой решается не только моя и Дашина дальнейшая жизнь, но еще и будущего ребенка. Вот же блин, я папой стану. Как же я «счастлив»!!!
Пнув ни в чем не повинную ножку кровати, я подошел к двери и открыл ее, встретившись с испуганным взглядом шоколадных глаз, которые вопросительно, но в то же время с какой-то посторонней опаской смотрели на меня. Я отошел от прохода, давая возможность мальчишке пройти в мою комнату, и, жестом предложив ему сесть, сам присел на пол, облокотившись на холодную стену.
- Знаешь, я кое-что важное должен тебе рассказать! – в один голос с Совестью сказали мы. Удивительно, что же такого хочет важного сказать мне парень? Но как бы интересно мне не было, я должен рассказать все первый, ведь, как мне кажется, моя проблема важнее.
- Хорошо, давай ты!- согласился Совесть, поправив средним пальцем очки на носу.
- Можно я? – одновременно спросил я у него.
Что же, первое слово дают мне, так что медлить не стоит.
- Знаешь, мне нужно кое-что тебе рассказать. Можешь после корить и ругать меня, сколько влезет, но для начала, ты меня внимательно, не перебивая, выслушаешь, дашь совет, скажешь, как правильно поступить, а потом уже можешь приступать. Согласен? – тихо спросил я и, дождавшись одобрительного кивка, глубоко вздохнул, готовясь начать.
Но сил все рассказать не хватало. Что-то мешало мне, слова застревали в горле, руки тряслись, и чтобы это хоть как-то скрыть, я сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели, а сам отвернулся. Прохладный ветерок врывался в комнату через открытое окно, играя с белоснежными шелковыми шторами, раздувая их в разные стороны. Глубоко вздохнув свежий воздух, я повернулся обратно с Совести и внимательно посмотрел в его умные глаза, очень тихо сказав:
- Помнишь ту девушку с длинными волосами, которая больше двух недель назад была у меня… в гостях, – и, дождавшись безмолвного кивка мальчика, продолжил:
- Так вот. Она беременна. От меня.
Комильфошка с нескрываемой болью в глазах улыбнулся и стал истерически смеяться, сняв очки и быстро вытирая глаза, стараясь скрыть от меня слезы. Его смех был обрывист, больше походил на тихие, рваные смешки, смешанные с судорожными вздохами. Согнувшись пополам и обхватив колени руками так, что его лица видно не было, Советь начал раскачиваться взад и вперед и с какой-то злобой в голосе говорить обидные вещи, от чего я даже пожалел, что обратился сперва к нему, а не к матери.
- Я же говорил тебе… Ха-ха!!! А ты же не слушаешь меня никогда! Помнишь мои слова? «А если она вдруг забеременеет?» Что же ты мне ответил? «Отвали, ничего не забеременеет. Девочка взрослая, сама знает, что делать». Вспомнил? – с болью и презрением в глазах процитировал мои слова Совесть, ухмыляясь, от чего его лицо стало до неузнаваемости уродливым.
- Мне тогда просто хотелось от тебя быстрее избавиться. Тогда ты мне был не нужен. Но сейчас я понял, что нуждаюсь в тебе как никогда раньше. Неужели ты вот так вот и продолжишь в том же духе, даже не дав мне совета?!
- Да какой совет?! – закричал мальчик, резко вскакивая с кровати и подходя к двери. – Что я тебе должен посоветовать? Ты и сам знаешь мой ответ! Я же правильный, я же все делаю так, как нужно, что же в этом случае я могу тебе посоветовать? Бросить Дашу с этой проблемой одну, а самому спокойно жить дальше? Или, может быть, посоветую тебе, чтобы Даша сделала аборт, а потом вы опять же жили спокойно, вот только вряд ли это получится! Думай сам! Ты эту кашу заварил, ты и расхлебывай!