Аккуратно почистив срез, я перевернул его на бок и попросил бородатого Ана-а-тана придержать раненного. Достал из кармана куртки индпакет. Теперь надо решиться. Ухватил покрепче стрелу и потянул, не рывком, но сильно и уверенно. Пальцы скользили по кровавой деревяшке, но я только сильнее впивался в неё ногтями. Наконец стрела вышла и из раны обильно потекла кровь. Вместе с кровью воздух из раны не вырывался легкое не пробито. Повезло парню. В таком случае, главное - не дать раненному истечь кровью. Разрезав индпакет на две части, я приложил их с двух сторон на рану и попросил индейца придержать их. Длины бинта не хватало для того чтобы закрепить пакет вокруг грудной клетки. Я быстро стянул с себя футболку и, сделав надрез, оторвал снизу широкую полоску ткани. Трикотаж хорошо тянулся, и получилась плотная повязка. После перевязки мы с индейцем перевернули пацана на левый бок, и я подложил ему под спину свою свернутую куртку.
Старший индеец удовлетворенно кивнул и начал что-то говорить хромому санитару. Это тоже был пацан лет пятнадцати-шестнадцати. Детский сад какой-то, пионерский отряд, блин. Что же у них дети воюют и умирают, взрослые закончились? Его нога выше колена была перемотана какой-то тряпкой, но он, выслушав старшего, поскакал по полю, собирая оружие павших воинов.
Я тоже пошел за ним. Для начала вернуть своё топор, копье, самострел, а потом обратил внимание на свои трофеи. Во все времена так было, кого убил оружие твое. Поэтому на чужие трупы я не покушался, но свои осмотрел и обобрал основательно.
Сначала осмотрел всадников. У первого из оружия была дубина, но дубина не простая. Длинная ручка из темного дерева, а на конце отполированный каменный черно-зеленый набалдашник с отверстием в середине и зубьями по кругу, больше всего было похож на каменную шестеренку. С другой стороны была прикреплена ременная петля под руку. Не дубина, а произведение искусства каменного века. Уровень обработки камня говорил о высоком профессионализме.
На поясе в деревянных, обтянутых кожей ножнах, висел нож. По виду медный или бронзовый. Ха-ароший такой ножик, длинной в локоть и шириной в ладонь. Сам пояс тоже заслуживал внимания. Широкий, из толстой кожи, спереди обшитый медными бляшками с чеканкой. Красивый. Одет он был в кожаные штаны и меховую куртку с короткими рукавами. На ногах толи высокие ботинки, толи низкие сапоги с широкими голенищами. На голени сапоги были в несколько оборотов обмотаны кожаным шнурком. Выше сапог, до колена, ноги были обмотаны шкурой с коротким мехом, закрепленной тонкой бечевкой - онучи. На одежду я не позарился, может она и имеет какую-то ценность в этом мире, но, раздевать трупы, я еще не готов. Оружие другое дело. Да, еще левое предплечье, от запястья до локтя, у него было закрыто кожаным щитком-наручем. Сразу я не обратил на него внимания, но потом он мне показался подозрительно толстым. Резанул шнурок, удерживающий щиток и обалдел. Под щитком был здоровенный золотой браслет в виде переплетенных змеиных тел.
Больше ничего ценного для себя, у него я не нашел и перешел ко второму джигиту с вывернутой шеей. Нож такой же, как и первого наездника, валялся метрах в пяти от него. На левой руке тоже был щиток. Срезав его, я разочарованно посмотрел на пустую руку. Золота не было. Но браслет как-то тяжело упал. Радостно я подхватил его с земли и удивился его тяжести что-то было внутри. Внимательно осмотрев браслет, я увидел зашитый кармашек и ножом вспорол шов. Увиденное меня разочаровало, внутрь была вставлена медная пластина, изогнутая небольшим радиусом, чтоб лучше прилегала к руке. Это действительно был защитный доспех. С другой стороны такой доспех тоже ценное приобретение. С этим тоже все. Напоследок выдернул из тела стрелу. Стрела была хорошо обработана, с узким костяным наконечником и тремя перьями. Теперь посмотрим на лошадей.
Лошади, потеряв своих седоков, сами по себе собрались в небольшой табун и мирно жевали траву метрах в пятидесяти от меня. По дороге к ним я заметил в траве лук и одну стрелу. Видимо лучник уронил, а я уже успел расстроиться, что лук остался в колеснице. Эта находка меня обрадовала. Я не Робин Гуд, но готовый лук, из сухого дерева - это очень хорошо. Пока мои дрова высохнут, пока я, испортив большую их часть, сделаю приличный лук, а тут вот он - лежит.
С луком в руках, подошел к лошадям. Они, не обращая на меня внимания, жевали траву. Лошадки были неказистые. Маленькая лошадь или большой осел. Спина мне по грудь, уши большие, ноги короткие. Грива и хвост подрезаны, или короткие от природы. Да, не арабский скакун. Возможно какой-то дикий тарпан или лошадь Пржевальского. Седел на них не было, их заменяла шкура, мехом наружу лежащая на спине животного и привязанная поверх широким ремнем к лошади. Уздечка была, но какая-то странная она шла поверх морды животного, незатягивающаяся петля и оканчивалась просто куском веревки. Больше похоже на поводок. Стремян тоже не видно. На одной из лошадей был к «седлу» был привязан мешок и еще одна дубина. По лошадиной морде не определю все они для меня на одно лицо, но похоже это лошадь прыгуна, у него с собой должно быть оружие кроме ножа. Дубина была и не дубина вовсе, а топор, но топор интересный. Деревянная рукоятка с сучком, а на сучок, как на втулку надето лезвие топора, с орнаментом на щечках. Что-то такое припоминаю втульчатые топоры, были такие в истории человечества.