Я повернулся к Ана-а-тану.
- Слышь, друг. Что я должен теперь делать? Выбрать кого-то из них себе в жены?
- В общем-то, нет. Это они выбрали тебя себе в мужья. Ты, конечно, можешь кому-то отказать, но очень обидишь их. Это все вдовы наших воинов. Мужчин осталось очень мало. У кого-то есть выжившие родственники-мужчины, и они теперь станут им мужьями. У меня теперь восемь жен жены моих погибших братьев и сыновей. У Бера - десять, а у них никого не осталось. Они могут попроситься в любую семью, но выбрали тебя. Ты пользуешься спросом. Последнее он сказал с некоторым удовольствием. Стало понятно, чему он так коварно улыбался последнее время.
- Если ты считаешь, что вдов тебе мало, то можешь потребовать себе ещё молодую жену. Или даже двух. Вон стоят девушки, которые еще не были замужем. Не стесняйся. Все уже давно продумано и решено, они только ждут твоего решения, а старейшинам надо пристроить вдов. продолжал разъяснять ситуацию мой друг. Желающих было больше, но старейшины сами отбирали тебе жен.
Я молча, продолжал рассматривать своих жен. В основном молодые женщины, от семнадцати до тридцати лет. С правого фланга стояла тройка взрослых женщин, на вид - лет сорок-сорок пять. И это все теперь моё? Интересно, по каким критериям отбирали мне жен. Среди них я видел несколько знакомых лиц. Рядом с Нирой стояла Виша, девушка которая осталась заниматься моим огородом. А рядом со взрослыми мамочками, а в том что они мамочки сомневаться не приходилось, стояла Шира. Еще было несколько знакомых лиц, но имён я не помнил.
Затянувшуюся паузу нарушили старейшины.
- Иаросаавтан, готов ли ты взять в жены этих женщин? строго и торжественно, спросила старейшина.
- Да, я готов. ответил я, а внутри всё похолодело. Куда я лезу?
Мои женушки стали подходить ко мне по очереди и вручать какие-то полоски кожи, как оказалось это браслеты из переплетенных кожаных ремешков. Я посмотрел на Ана-а-тана, ожидая подсказки. Он знаками показал, что их надо надеть на левую руку, я и надел. Когда последний браслет был помещён на место, раздался радостный крик толпы. А я стоял в окружении целого гарема и не знал, что делать. Знали мои жены. Они отвели меня в сторону, как оказалось, я не один здесь жених. По очереди выходили взрослые мужчины и женщины, объединяя свои судьбы. А потом начался праздник. С песнями, танцами, алкоголем и пиршественным столом.
Стол, вернее всё та же площадь была по кругу застелена шкурами. На этих шкурах были разложены горы мяса и овощей, стояли горшки с гороховой кашей и горшки с высоким горлом, наполненные каким-то пойлом местного разлива. Как я понял пойло - это пиво, изготовленное по рецептам колхозников, местными пойловарами. По смыслу, скорее брага. Просто в этом мутном напитке со странным вкусом, пива я не узнал, а местным нравится. Кто не танцевал, лежали на тех же шкурах, по принципу поближе к кухне.
Я, как всегда, вооружившись гитарой, был в центре внимания. Люди веселились, а я подумал, что завтра бой и многие молодожены могут погибнуть, в случае нашей победы женщинам придется опять искать себе мужей. Ну, а про неудачу и говорить не хочется умрем все.
Сегодня в музыке был день героики. Песни из кинофильмов «Не бойся я с тобой», «Эскадрон гусар летучих», «Стрелы Робин Гуда», «Айвенго» и пр. Иногда пытался разъяснить смысл той или иной песни, насколько хватало словарного запаса. Воодушевленный выступлением местного вокально-инструментального ансамбля песни и пляски «Индианочка», исполнил песню Гарри Белафонте Banana Boat (Дей О). После исполнил её пять раз на бис. Близка оказалась им мелодия и ритм.
Пришлось вспоминать Боба Марли jamming, is this love, No woman no cry, one love пошло на ура. Ритм я сначала показывал на деке и обечайках гитары. Потом подтянулись местные музыканты, в основном ударные. Показал ритм быстро запомнили. Они ладно, а я откуда помню? Большим поклонником Марли, никогда не был, а тут и текст помню, и мелодии. Получилось классно. Такой музыки здесь ещё не слышали. А какие были танцы. Полуголые индейцы и индианки двигались в ритме регги фантастика. Я даже петь перестал, музыки достаточно, а слов все равно никто не понимает. Да нефигово девки пляшут, по четыре ж ы в ряд. Завтра в бой, а люди живут как последний день - поют, танцуют. Никто особо не готовится, сегодня праздник.