- Давай. действительно пора. Первые ряды эллинов уже перелезли через баррикаду, и скоро все они будут здесь. А нам этого не надо. Врага проще уничтожать по частям. В этом и заключался мой коварный план. Не остановить врага, наша баррикада на это и не способна, а разделить, и бить по частям. Одно дело, когда сорок эллов, против такого же количества нашей сборной, а другое дело, когда нас сорок, а их десять или пятнадцать. А потом нас опять сорок, а их все оставшиеся. Математика проста.
Дижар подпалил веревку, бросив её конец в костер, огонек быстро побежал в сторону баррикады.
Завал вспыхнул сразу, и горячее пламя раскидало нападающих по разные стороны баррикады. Жар стоял такой, что мне опалило спину и затрещали волосы на голове. На этой стороне оказалось четырнадцать эллов. Считая тело боевого петуха, со сдвинутым на бок шлемом, который уже начал шевелиться, и нудиста с дубиной. Гигант громко взревел. Ну что за привычка такая, орать. Адреналин давно бурлил в моей крови, требуя крови чужой. Но как-то не хотелось убивать этого мужика. Чем-то он был мне симпатичен. Нет, не тем о чем пошляки подумали. Просто вот так видишь человека, и не хочешь его убивать. А другого, только мельком увидел, и всё мочи его, мочи. Но похоже гигант был иного мнения, или моё лицо не вызывало у него нежных чувств.
Взмахнув дубиной, он ринулся на меня. Дубина опустилась на мою голову, но головы там уже не было, впрочем, как и меня. Я стоял сбоку от него, и в этот момент бил его обухом топора по затылку. Бух. Дубина бьёт в землю. Тук. Топор звонко соприкасается с головой нудиста и тот, раскидав, все пять своих конечностей, валится в пыль. Ну не привыкли они к такому, что кто-то может не принять удар, а уйти перекатом по земле с линии удара. Да и удар огромной, тяжелой дубиной из богатырского замаха, дело долгое и хлопотное. Зато, если попал, то попал. Ключевое слово попал. Правда, удар они держат просто отлично. Я бы умер, наверное, а этот эллин глаза в кучку, но уже пытается встать. Ну, кто тебе даст-то. Еще обухом по темечку, и ещё, уже не так сильно, на всякий случай. Оглядываюсь.
Все хорошо. Для нас. Из всех эллинов, оказавшихся по эту сторону баррикады, на ногах всего двое. Они стали спинами друг к другу и отбивались от нападения сельчан. Все остальные наблюдали за боем. Наблюдали за нами и из-за баррикады. Огонь почти погас, и скоро можно будет попробовать перебраться через неё, но никто не спешил.
Пора заканчивать, пока не пришли в себя оставшиеся за баррикадой, эллы.
- Дижар, разберись с этими. я кивнул в сторону сопротивлявшихся эллов.
Дижар подошел к ним, и когда они попытались нанизать его на копья, схватился за древки, и выдернул у них из рук. Таких обиженных лиц, как у этих эллов, я никогда не видел. Еще бы, крутые перцы с оружием в руках. А какой-то дядя, проходя мимо, забирает любимые игрушки.
Всех пленных эллов, быстро связали местные аборигены. Откуда-то взялись веревки. Опытные морячки, видать не только рыбу ловят. И вот уже двенадцать спелёнатых тел лежат на песочке в полосе прибоя. Холодная вода быстро приводит их в чувство, и двенадцать мумий копошатся в песке. Как ни странно никого не убили. Были раненые с обеих сторон, некоторые серьезно, но трупов не было. Самое серьезное ранение получил элл, в бедро которому попала стрела арбалета. Вообще весь бой больше походил на фарс. Видимо потому, что смертельной вражды между нападавшими и обороняющимися не было. Были имущественные претензии, но не кровные.
Прискакал старейшина. При падении с баррикады он подвернул ногу, и теперь использовал гарпун как костыль. Через все лицо, как трещина на переспелом помидоре, сияла улыбка. Впервые им удалось настучать по рожам грозным эллам. И не только рожам.
- Что дальше? спросил он.
- Скажи остальным, пусть возвращаются на корабль. Если не будут сюда лезть - останутся живы. Жизнь пленных, зависит от них и от самих пленных. Как вести себя будут. старейшина упрыгал в сторону баррикады, и пару минут спустя, дружный топот множества ног, возвестил об окончании агрессии.
Я уселся на перевернутую лодку и попросил морячков-рыбачков, привести ко мне петуха и нудиста. Ребята, опытные в этом деле, быстро исполнили мою просьбу и через две минуты на песке лежали пленные эллы. Старейшина сидел рядом, в качестве хозяина и переводчика. После драки он стал как будто выше ростом, и шире в плечах. Вот что с людьми делает победа и гордость за себя, и свой род.
- Ну что, попробуем ещё раз? спросил я, обращаясь к эллам. Кто вы и чего хотите? старейшина старательно переводил.
- Я уже говорил. Я Ийасон, сын Эсона, царя Иолка, хозяин корабля Арго и командир этого отряда. Это, - он кивнул подбородком в сторону нудиста, - это Иолай, сын Ификла и друг Алкида. сказано это было таким тоном, будто все должны знать кто все вышеперечисленные родственники и друзья. Звучало как в детстве или девяностые: Да ты знаешь, кто я. Да я Косого знаю и Васю кривого. Да я, да у меня .