— Зачем? — удивилась я.
— Что зачем? — очень знакомым голосом спросил он.
— Зачем ты так делаешь, — пояснила я. — Так старательно пытаешься спрятать в себе что-то светлое, будто боишься, что кто-то заметит.
— Мне нечего больше прятать, — спокойно возразил он.
— Ты думаешь, что смог это в себе растоптать? — я не сводила с него глаз. Почему-то безумно нравилось на него смотреть. Исходящая от него сила веяла спокойствием и самоуверенностью. Такими, наверное, должны быть короли.
— Я не хочу об этом говорить, — отрезал он тоном, не терпящим возражений. Похоже, он привык раздавать приказы. Подтверждая мои мысли, тут же потребовал:
— Пойдем.
— Нет, — я покачала головой, — если хочешь, уходи, но я останусь здесь.
— Почему? — он смотрел на меня так пристально, словно хотел заглянуть в мои мысли.
— Там, снаружи, плохо. И ты не защитишь меня от холода и боли.
— Каждый получает то, что заслужил, — в его голосе отчетливо слышалась злость.
Я не удержалась от улыбки. Все-таки, какой он забавный, верит в такие нелепости.
— И ты пришел за мной сюда, чтобы я покинула это спокойствие и получила по каким-то одному тебе известным заслугам?
Он вздохнул, устало потер глаза.
— Элина, я не собираюсь тебе мстить за что-либо, тебе нечего бояться.
— Тогда зачем ты пришел? — мне казалось очень важным это узнать.
— Затем, что мне не нужна твоя смерть, — он снова начал раздражаться.
— Но и моя жизнь тебе тоже не нужна, ведь так? — я печально улыбнулась и покачала головой. — Я останусь здесь.
— Я тебя здесь не оставлю, — упрямо возразил он.
— Это мой мир, в котором ты не властен что-либо изменить, — я отвела глаза. Не стоит ему знать, что он является его важной частью. Настолько важной, что способен разрушить до основания.
— Хоть здесь ты по-прежнему не умеешь лгать, — он невесело усмехнулся.
— Но ты ведь все равно мне не веришь.
— Какая разница, верю я тебе или нет? Ты должна вернуться. Пойдем, — он протянул мне руку.
— Зачем тебе мое возвращение? — я из последних сил цеплялась за эту реальность, чувствуя, как его воля неотвратимо перебарывает. — Оставь меня здесь, чтобы я умерла там, и тебе станет легче.
— Я не хочу, чтобы ты умерла! — сорвался он. — Я хочу, чтобы ты была живой и невредимой! Пусть за сотни дней пути от меня, но чтобы я каждое мгновение знал, что с тобой все в порядке!
— А если я вернусь, ты перестанешь меня ненавидеть? — с робкой надеждой прошептала я.
— Я ненавижу не тебя, а себя самого. За ту слабость, которую никак не могу побороть, — он резко замолчал, словно опрометчиво жалел о своей откровенности.
— Я все равно не вспомню ни одно твое слово, Дарелл, когда очнусь, — я печально улыбнулась. — Если хочешь, я вернусь с тобой.
— Хочу, — он снова протянул мне руку.
Я нерешительно вложила в его ладонь свою. Блаженное тепло просачивалось сквозь пальцы, успокаивая и обещая, что все теперь будет хорошо. Как бы мне не хотелось в это поверить, я остро чувствовала, что это лишь иллюзия.
Крепко держа меня за руку, он вышел из беседки. Снаружи царила темнота. Не жуткая и пугающая, а та самая, которая уютно убаюкивает ночью. Она прятала в своих тенях обратный путь и упорно нашептывала мне, что уходить не стоит. Даже с ним. Но я сжимала его ладонь пальцами, боясь, что Дарелл исчезнет, и даже лучше его понимая, что должна вернуться.
— Что это? — изумился он, глядя на оставленную нами беседку.
Я обернулась. От покрытых толстым слоем льда стен веяло бессилием и невозможностью что-либо изменить. Лишь вход еще оставался свободным от этого мертвого покрова.
— Это? — я вздохнула. — Это «Ледяное сердце».
— Не может быть, — не поверил он. — Ни один человек в здравом уме не решится на такое.
Я не стала возражать. В конце концов, не у всех же ум здравый.
Он уверенно вел меня сквозь тьму, которая лишь молча сочувствовала, уже даже не пытаясь отговаривать. Я остановилась, когда до пульсирующего света оставалось совсем немного.
— Только не говори, что ты передумала, — нахмурился Дарелл.
Собрав всю свою решимость, я тихо спросила:
— Ты обещал, что у нас с тобой впереди тысячи ночей, когда мы будем засыпать рядом. Ты обещал, что твое отношение ко мне никогда не измениться. Почему, — мой голос дрогнул, — почему ты не сдержал свои обещания?
— Потому что ты предала меня, — в его взгляде вновь плескалась смесь презрения и ненависти.
— Я не предавала тебя, — прошептала я.
Но он уже не слушал. Шагнул в облако искрящего света, увлекая меня за собой.