Пацаны, не здороваясь, разделись и попрыгали в воду. Федя поднял голову и долго смотрел, как они резвятся, крича и поднимая над водой фонтаны брызг. Потом встал и, повернувшись к Вадику, сказал неожиданно возбужденно:
— Ты посмотри, что он делает.
— Кто? — не понял Вадик.
— Коршун, кто же еще. — Федя подался вперед, напрягшись всем телом.
Вадик приподнялся. Недалеко от галдевших пацанов коршун пытался выхватить из воды рыбу. По всей вероятности, она была раненой и то поднималась на поверхность, то уходила вглубь, оставляя за собой маленькую воронку. Коршун запускал когти в воду, но рыба постоянно ускользала от него. Он взлетал, тяжело хлопая широкими крыльями, делал разворот и снова бросался за добычей. Пацаны, подняв невообразимый крик, кинулись спасать рыбу. Размахивая руками и обгоняя друг друга, они уже почти подплыли к ней, но коршун изловчился, схватил ее когтями и, сверкнув при развороте ржавыми крыльями, понес добычу над самыми головами мальчишек.
— Видал? — спросил Федя, потирая от возбуждения ладони. — Такую я здесь сроду не ловил. Кило наверняка потянет…
Пацаны вылезли из воды и, перебивая один другого, начали спорить, что это была за рыба и сколько она могла весить. Одни говорили, что это язь, другие доказывали, что таких язей не бывает. Наконец сошлись на том, что рыба могла быть лещом.
И весила не килограмм (такую бы коршуну не утащить), а значительно меньше. Катя тоже прислушивалась к этим спорам, но с песка не вставала. Лишь следила за пацанами любопытным настороженным взглядом.
— Пойдем искупнемся? — Федя толкнул Вадика рукой в бок.
— Не хочется что-то, — вяло ответил Вадик и сел на песок.
— А ты? — Федя перевел взгляд на сестру.
Она отрицательно мотнула головой и рассмеялась, глядя на Вадика.
— Ну и жарьтесь, — с досадой сказал Федя, поворачиваясь к реке.
Он разбежался, оттолкнулся от берега, вытянувшись стрункой, пролетел над водой, словно брошенное сильной рукой копье, и ушел в глубину. Юрка Баскаков, стоявший в воде недалеко от берега, закрутился на месте, пытаясь отгадать, где вынырнет Федя и когда тот появился над поверхностью, поплыл к нему. Вадик облегченно вздохнул и подвинулся к Кате. Она по-прежнему лежала на спине, широко раскинув руки и прикрыв глаза. Он положил свою ладонь на ее пальцы. Катя не пошевелилась. Вадик осторожно погладил ее по ладони. Катя убрала руку, повернулась лицом к нему и открыла глаза. Они были темными и таинственными, как два колодца. В них хотелось нырнуть, даже не задумываясь над тем, удастся ли вынырнуть, чтобы вдохнуть хотя бы глоток чистого воздуха. В таких колодцах не страшно захлебнуться. Вадик чуть приоткрыл губы и, задержав дыхание, еле слышно произнес:
— Катя…
Она приподняла тонкие изогнутые брови и посмотрела на него. Он взял в руку ее узкую, холодную ладонь и легонько стиснул. Катя едва заметно улыбнулась. На правой ее щеке обозначилась маленькая ямочка.
— Ты самая красивая, — сказал Вадик, едва сдерживая дыхание.
Катя высвободила ладонь и кончиками пальцев провела по его губам. Ей было приятно слышать комплимент. Никто в жизни еще ни разу не говорил ей таких слов. Она закрыла глаза и замерла, оставив на лице еле заметную улыбку.
— Давай уйдем куда-нибудь? — предложил Вадик, прерывисто дыша.
Катя широко раскрыла глаза и, не скрывая удивления, несколько раз моргнула пушистыми ресницами.
— Ну что он таскается за нами, как хвост! — с горечью сказал Вадик, кивнув в сторону реки, где резвились пацаны.
Катя поняла, что он имеет в виду Федю. Она бы, конечно, хотела побыть с Вадиком вдвоем, но в отличие от него, брат нисколько не мешал ей. Наоборот, хотелось, чтобы Вадик и Федя стали еще большими друзьями. Такими, какими бывают братья. Катя обхватила руками колени, села и, сложив ладони лодочкой, показала, что собирается нырять. Вадик понял, что она приглашает его купаться. Он ожидал совсем другого и на его лице появилась кислая гримаса. Катя рассмеялась еле слышным коротким смешком, вскочила на ноги, не гася улыбки, легонько шлепнула его ладонью по макушке, и побежала к реке. Вадик нехотя встал и направился за ней. Купаться ему не хотелось.