Слава вскинулась зверем, словно её вытянули меж лопаток кнутом, но удержалась за столом – только плечами повела, будто принимая на них штангу.
– И на каком основании такие выводы? – В голосе звенела сталь и выла вьюга.
А Карина, такая манящая и тёплая, соблазнительно мягкая, пахнущая гелем для душа и духами, присела рядом, под столом касаясь бедра Славы своим. От этого интимного прикосновения по спине бегали электрические мурашки.
– Ты однажды ушла на тренировку, а комп выключить забыла, – начала сестрёнка издалека. – У него монитор потух для экономии энергии и вентилятор шуметь перестал – вот ты, наверно, и решила, что он выключен. Но лампочка-то там горела. Я хотела его просто выключить, правда! Не подсматривать, не копаться в твоей личной жизни, а просто выключить. Шевельнула мышкой, по клаве клацнула – и экран загорелся... А там была открыта страница... Этот форум. Я сначала засомневалась... Ну, мало ли. Решила не торопиться с выводами, подождать. А потом я как-то раз делала генеральную уборку и нашла... ну... игрушки эти для секса. Там была одна такая... страпон называется. – Щёки Карины рдели, губы дрожали в смущённой улыбке. – Ну, заменитель того самого, так сказать. Я во всём этом не большой спец, конечно, но нафига девушке такая штука, если она встречается с парнем, у которого есть свой, натуральный? Или парень хочет, чтоб она сама его... ну, кхм... того?.. Всяко, конечно, бывает, я не спорю, но... Вместе с тем форумом и ещё кое-какими... скажем так, фишечками всё и сложилось в картину.
– Про фишечки поподробнее. – Голос всё ещё скрежетал металлом, замогильно гудя из глубин груди.
– Ну... – Карина тихонько засмеялась, морща носик, уткнулась лбом в плечо Славы. – То, как ты начинаешь дышать, когда я тебя обнимаю. Слав, прости, но ты пыхтишь, как загнанная лошадь. Ты, наверно, думаешь, что это не слышно, но... Это слышно.
«Вот сопля. Значит, всё знала и всё равно прижималась. Устраивала мне эти пытки инквизиторские. Засранка мелкая». – Кулаки сжимались, рука тянулась к ремню брюк, чтобы проучить эту белую, круглую попку, обтянутую лилово-розовыми кружевами.
– Ладно, допустим, ты меня спалила. Дальше что?
Хорошее настроение было разбито вдребезги, сердце расплющено в лепёшку, а нутро горело и рычало припёртым к стенке зверем. И зверь этот скалился и был готов кусаться, взбешённый, вспугнутый, захваченный врасплох. А Карина, сделав невинно-огорчённую мордочку, погладила Славу по плечу.
– Слав... Ну, ты чего такая убитая? Не надо... Не расстраивайся, прости. Наверно, не надо было мне так резко начинать этот разговор, но рано или поздно всё равно пришлось бы. Вечно скрывать это не получилось бы... Правда всё равно всплыла бы. И поверь, я не тот человек, которого тебе надо стыдиться или стесняться. Я... Слав...
Слава снова дёрнулась, будто её шибануло разрядом электрошокера: ладонь Карины поползла сначала по внешней стороне бедра, потом скользнула на внутреннюю, а дыхание щекотало ухо. Губы шевелились в горячей близости от поцелуя:
– Слав... Я долго думала, какой тебе подарок сделать на Новый год. Ты мне сделала – такой, что я прямо не знала, что и придумать такое... достойное. Денег у меня мало, поэтому я хочу подарить тебе то, что не имеет цены.
Горячая, повлажневшая ладошка Карины легла на щёку Славы, а губ тепло коснулся робко-осторожный, вопросительно-нежный поцелуй. Но Слава застыла в каменном холоде, помертвевшая, придавленная зимним мраком разочарованной горечи. Её рот сжался, она встала из-за стола, громко двинув стулом.
– Подарок этот был – просто так, от души. Без мыслей о каком-то ответе. И если ты решила за него... рассчитаться вот так, то это плохая идея, девочка. Потому что ты уже оценила это, как ты говоришь, бесценное.
Слава встала у окна, устало глядя во двор. Ребята катали снеговика, а у неё ломило в висках от горькой боли. За спиной повисла леденящая, тоскливая и подозрительная тишина. Когда Слава обернулась, по бледным щекам Карины медленно катились слёзы.
– Слава... Ты не поняла... Я... не рассчитаться! Я – от души, как и ты! А вовсе не за... шубу! Как ты могла вообще подумать такое?! Ведь я же чувствую... что я тебе нравлюсь... И ты хочешь этого!
– Чего я там хочу или нет, это мои заморочки, и я с ними разберусь как-нибудь. – Слава плеснула себе воды, чтобы смыть эту чёртову сушь во рту и утихомирить взвинченное стрессом сердце, залпом влила в себя полстакана. – Спасибо за твою щедрость, конечно, но одолжений мне делать не надо.
– Боже, какая я дура! Я не с того начала, – пробормотала Карина, закрыв глаза и растирая трясущимися пальцами виски. – Надо было просто переставить всё местами, и тогда ты восприняла бы это иначе... Слава... – Она открыла глаза, полные влажного блеска. – То, что ты чувствуешь ко мне – это взаимно. Я знаю, я дура, я всё испортила сама, но... просто поверь мне. Я люблю тебя. Прости, что всё так по-дурацки получилось... Я правда тебя люблю.