«Аппарат абонента...»
Слава дёрнула лицевыми мускулами, покривив губы от острого приступа дурных предчувствий. Тревога гудела колоколом. «Если с ней что-то... Это будет моя вина, только моя».
Подождав ещё полчаса, она начала обзванивать всех университетских подружек Карины. Слава была бы не Слава, если бы в своё время не записала номера их телефонов и адреса; опекая сестрёнку, она должна была знать, где и с кем та могла находиться. Несколько девушек ответили, что понятия не имеют, где Карина. На пятом или шестом номере Слава наконец напала на след. На заднем плане слышались музыка и разговор, и нетрезвый девичий голос ответил:
– Алё... Ик. Кто это?
Слава заглянула в записную книжку, сверила номер и имя.
– Это Алина Иванова?
– М-м, нет, Алина сейчас не может подойти, – хрипло простонала девица. – Я просто взяла её телефон. А кто её спрашивает?
Ну и голос... Пьяная курящая проститутка, а не студентка факультета психологии. А сама владелица телефона, видимо, уже в хлам.
– Ну, не Алина, так вы, мне без разницы, – сказала Слава. – Скажите, барышня, ваша однокурсница Карина Тихонова сейчас не рядом с вами находится случайно?
– Карина? Да-а-а... тут она! Ик! Щас...
От сердца отлегло, сдавивший его холодный обруч лопнул, а недавняя тревога сменилась сухим, царапающим горло раздражением. Она-то Карину уже мысленно хоронила, а та всего лишь загуляла с подружками. Такого с ней раньше не случалось, сестрёнка не была любительницей попоек, но всё когда-то бывает в первый раз... Всё-таки эта хорошенькая круглая попка просила ремня.
С полминуты Слава слушала фоновое музыкальное сопровождение, а потом тот же пьяно-хриплый голос спросил:
– А пр... простите, кто её спрашивает?
– Её сестра, – ответила Слава. – Девушка, можно побыстрее трубочку ей дать?
Снова музыка, бубнёж.
– А... А Карина велела передать, что её нету дома, – заявила девушка с прокуренным голосом. – Такшта... извините, ничем не могу помочь. Ик.
– Хорошо, тогда хотя бы просто назовите адрес, где вы сейчас находитесь, – сухо попросила Слава.
– Ах-ха, – выдохнула-хохотнула нетрезвая собеседница. – А понимаете, я... Как бы пр... пар... парадоксально ни звучало, сама, блин, не знаю. Ик!
– Как можно сидеть, бухать и не знать, где? – Изжога раздражения горела за грудиной, голос Славы звучал жёстко и холодно.
– Ну-у, вот так вот... получается, что можно... – Судя по тягуче-жеманному выговору, девица сделала губы «уточкой». – Чиставизуальна я дом зна-а-аю... Номер не помню щас... не смогу вспомнить.
– Так, тогда передайте трубку хозяину или хозяйке квартиры, – теряя терпение, потребовала Слава.
– Пхах, – выстрелила хохотом девица. – Так хозяйка как раз щас и не может... Ик! Она тут немножко... кагбэ... отдыхает.
– Алина Иванова? – догадалась Слава.
– В яблочко! – Сиплый смех-ржание.
– Спасибо, я узнала, что хотела. – И Слава разъединилась.
Алина Иванова была иногородней и жила на съёмной квартире. Жила бы с родителями – вряд ли могла бы устраивать гулянки так свободно. Сжатые губы, завязанные шнурки, звякающие ключи – и Слава села в машину.
По дороге зазвонил телефон. Вызывала Алина Иванова.
– Да.
Уже знакомый голос с «приятной хрипотцой» сквозь «уточку» губ жеманно протянул:
– А... Это Слава, да?
Пьяненькая игривость этот голос не красила, только придавала пошлости.
– Допустим. Только для вас – Святослава Игоревна.
– Ам-м-м... М-м-можно называть вас Славой? А то мне щас не выговорить...
– Как угодно.
Кто-то там орал, кто-то смеялся, «тыц-тыц-тыц» глухо долбилось в динамик.
– Слав... Это опять я, узнали, да? – Жеманная хрипотца зашкаливала, уточка щёлкала клювом. А икота у неё, кажется, прошла. – Меня Лиля зовут. Я вас видела пару раз возле универа... Когда вы за Кариной заезжали. Я вас тогда приняла за Карининого парня, ха-ха-ха! Я подумала: «Боже, какой крутой! Офигеть!» Карина про вас немножко рассказывала... Просто обалдеть! Я так хочу с вами познакомиться поближе! А приезжайте к нам, м?
– Уже еду, – сухо и коротко ответила Слава. Она внимательно следила за дорогой.
– Правда-а-а? – удивилась Лиля-уточка. Голос у неё дрожал придыханием, будто она изображала секс по телефону. – Как здорово! Я жду!
Она хрипела, несла чушь. Слава не вслушивалась, её больше занимало то, как попасть в этот забитый машинами дворик, не зацепив мусорные баки, и встать, не перегородив проезд.
– Извините, Лилечка, – оборвала она поток сексуального сипения в динамике. – Встретимся через минутку.
Три девицы, но не под окном, а на лестничной площадке у двери курили и щурили чернеющие размазанной тушью глаза сквозь дымовую завесу. Увидев Славу, они икнули – все три разом.
– Ой... Здрасьте...
Слава даже не всматривалась в них, просто прошла в квартиру и сразу же споткнулась о кучу обуви на коврике. Вешалка в прихожей была переполнена. Знакомое «тыц-тыц-тыц» слышалось уже явственно – Слава пришла по адресу.
В единственной комнате, служившей и спальней, и гостиной, и рабочим кабинетом (в углу стоял компьютерный стол) пили пиво и грызли чипсы несколько нетрезвых девиц. Одна лежала на диване ничком, свесив руку на пол и сплющив щёку о подушку – не иначе, сама Алина Иванова. На столе стояли вперемешку пластиковые пивные бутылки, картонные винные пакеты и грязные тарелки с недоеденными пельменями. Ну, хоть закусывали, и то ладно.
Карина, с чёрными потёками туши на мраморно-белых щеках, сидела посреди этого разнузданного девчачьего бухалова, подпирая голову рукой и уставившись перед собой в одну точку неподвижным стеклянным взглядом.
– Добрый вечер, дамы. – Слава сняла шапочку и сунула в карман.
Карина медленно подняла взгляд. Помада на её губах давно стёрлась, остались только бледные следы.
– Как ты меня... нашла?
– Ты забыла, где я работаю? – усмехнулась Слава. – Поехали домой, тебе уже хватит.
Телефон опять запиликал в кармане: Алина Иванова была на линии и жаждала разговора, в то время как её бесчувственное тело плющило подушку и щупало пальцами ковёр.
– Сла-а-ав... – Хрипловатая жеманность перемежалась сигаретным кашлем. – Ну где ты? Я на балконе стою, жду...
Ну, раз она предлагала не церемониться, то можно было обойтись и без брудершафта.
– Можешь заходить, Лилечка, я уже с вами.
С балкона в комнату зашла большеротая, ярко накрашенная брюнетка в Карининой шубе и с телефоном. Её перемалывавшие жвачку челюсти двигались, как жернова. Наверно, она полагала, что у неё сейчас гипнотически-томное выражение роковой сердцеедки, но крупно ошибалась. Гипнотизму сильно мешал «градус» в крови и сходство со жвачным животным в нижней части лица. Похоже, это была любительница брать всё, что плохо лежит: в чужой шубе походить и по чужому телефону поболтать.
– Ой, привет... Ты уже здесь? Как быстро!
Карина метнула в неё томагавк взгляда.
– Это ты ей сказала?
– Дорогая, ну прости, так получилось, – вздохнула Лиля, разводя руками.
Три почти сказочных девицы тем временем вернулись с перекура и опять уставились на Славу.
– А давайте выпьем за нашу доблестную полицию! – провозгласила Лиля, наполняя два пластиковых стаканчика вином из пакета и протягивая один Славе.
Девицы засуетились, вино забулькало и в остальные стаканчики.
– Благодарю, девушки, но я за рулём. – Слава символически подняла свой и поставила на стол. – И задерживаться не планирую. Карина, поехали.