Падал снежок, фонари рыжим светом рассеивали зимний морозный мрак. Высокий армейский ботинок Славы примял искристое белое покрывало, дверца машины хлопнула. Звякнул колокольчик над открываемой дверью, и в лицо Славе дохнуло пропитанное парфюмерными запахами уютное тепло. И сразу же затараторил знакомый голосок, уже уверенный и вполне поставленный:
– Уважаемый покупатель, компания *** рада представить вам свою продукцию. Мы выпускаем краску для волос, которой пользуются профессионалы по всему миру...
Узнав Славу, Карина осеклась и смущённо заулыбалась – невообразимо хорошенькая, стройная и свежая, в сером приталенном жакете и короткой юбочке. Обута она была в лодочки на среднем каблуке, ближе к низкому – и то ладно, хоть не шпильки. А девушки-продавцы, уставившись на Славу, недоумевали, что эта громадина забыла в их уютном, девчачьем косметическом мирке. «Мужчина или женщина?» – читалось в их широко распахнутых, изумлённых глазах. По одежде – не понять: коротко остриженную голову Славы покрывала чёрная шерстяная шапочка; громоздкая чёрная зимняя куртка, а также брюки камуфляжной расцветки, заправленные в эти здоровенные берцы – не форменные, а её собственные – тоже не способствовали однозначному определению пола.
– Привет, Слав, – сказала Карина.
«Мужчина», – услышав имя, решили продавщицы и расслабились. Наверно, парень Карины, решили они. Не клиент.
– Привет, красавица, – усмехнулась Слава. – Домой не собираешься ещё?
– Ой, подожди буквально ещё минуточек пятнадцать, скоро я заканчиваю, – проворковала Карина. – Вот сдам отчёт – и сразу поедем.
– Ну, если пятнадцать, то подождём.
Слава от нечего делать бродила вдоль витрин, рассматривая косметику. Всё блестело, искрилось, пахло, разворачивалось перед глазами обилием оттенков. Тушь, тени, помада, какие-то финтифлюшки, назначения которых она даже не знала... Слава не красилась, не выходило у неё. Сколько ни пыталась – вечно получался какой-то трансвестит. Уж лучше совсем не пользоваться «боевой раскраской», чем выглядеть по-идиотски, решила она для себя. Да и лицо у неё было простецкое, грубоватое: не из барышень, из крестьянок. Такому, считала она, никакой макияж не поможет.
– Вам что-нибудь подсказать? – В голосе продавщицы прозвучала неуверенная надежда.
– Да даже не знаю, – промычала Слава, стаскивая шапочку: в магазинном тепле голова начинала разогреваться и потеть. – Я в этом, если честно, разбираюсь, как свинья в апельсинах.
– А вам для кого? Для вашей девушки? Может, имеет смысл вместе с ней выбрать что-то?
Глаза продавщицы, перебрасывая взгляд со Славы на Карину и обратно, уже повенчали их советом да любовью. Рот Славы покривился в усмешке, а нутро вдруг горячо дрогнуло. Ошибка, конечно, но... Такая сладко-острая, попавшая в больное место ошибка. А парфюмерно-косметический мирок озарил своими звонкими переливами смешок Карины – нежные бубенчики на скачущей по заснеженной дороге тройке.
– Девочки, познакомьтесь: это Слава, моя сестра.
Продавщицы зафыркали, захихикали, от смущения закрываясь ладошками.
– Ой... Извините...
– Ничего, бывает, – хмыкнула Слава.
А Карина с гордостью сказала:
– Слава служит в полицейском спецназе.
Девушек звали Маша и Катя. Маша, темноволосая, с чёлочкой, восторженно выпучила глаза:
– Ой, вы прямо «Солдат Джейн»! Там же одни мужики, это ж надо... умудриться!
– Ну, с такими данными – очень даже можно, – подхватила напарница, блондинка с густо накрашенными ресницами и хитровато-хищными стрелками. – Но всё равно, наверно, сложно, да?
Девушки ахали и охали, щебеча, как это круто, какая Слава молодец, прямо герой и вообще супер-личность. Слава не знала даже, приятно или неловко ей стало от этих восхищённых писков и визгов, но тёплый, задумчиво-ласковый взгляд Карины сиял ей из-за промоутерской стойки, и она утонула в нём, будто в бескрайнем мерцающем космосе. Опять пересохло во рту, а сердце застучало под рёбрами – отчаянно, сладко, с какой-то светлой тоской и нежностью.
– И вы... преступников задерживаете, да? «Маски-шоу», «всем лежать, мордой в пол»? – фанатели девицы.
– Случается. – Голос Славы охрип, полки с дамскими товарами слились в одну новогодне-суетную круговерть, посреди которой стройной волшебницей сияла Карина – самая красивая, самая нужная на свете. Родная принцесса.
Необычная профессия, кажется, приносила свои плоды: Маша с Катей были готовы подобрать для Славы какую угодно косметику, всё подсказать, всё поднести. На стеклянном столике рассыпалась помада всевозможных оттенков, блеск для губ, наборы теней, тюбики с тушью, а девушки показывали и рассказывали.
– Яркий макияж вам не пойдёт, на вашем типе лица он будет смотреться вызывающе. У вас крупные черты, обилие косметики их визуально утяжелит. Гораздо выигрышнее подчеркнёт вашу внешность неброский и незаметный, близкий к естественному мейкап.
Они подобрали полный комплект, не забыв присовокупить жидкость для снятия макияжа, ватные диски и палочки. Охмуряли девицы мастерски, добавляя ещё какие-то бутылочки и флакончики – пенки, лосьоны после тоников, тоники после лосьонов, масло после скраба, скраб после маски...
– Не-не, девчули, харэ, – с усмешкой отодвинула всё это изобилие Слава. – Этак я всю зарплату у вас тут оставлю. Вот этот наборчик для раскрашивания, так уж и быть, заверните мне, а вся остальная хренотень – ни к чему.
Ей упаковали всё указанное, Слава расплатилась.
– Вот только пользоваться всем этим я не умею. От слова «совсем», – озадаченно вертя в руках пакет с купленной косметикой, сказала она. – То ли руки не из того места растут, то ли... Не знаю.
– Так давайте, мы вам покажем! – были рады услужить Маша с Катей. – Присаживайтесь на диванчик, мы вам прямо тут сделаем образец макияжа, которого вы можете придерживаться в повседневной жизни.
Карина, улыбкой заставляя весь Голливуд корчиться от зависти, кивнула.
– Давай, Слав. Девочки знают, что делают.
– А это бесплатно? – двинула бровью Слава.
Девушки засмеялись.
– Для нас это будет честь!
Пока Карина составляла отчёт и ждала своего начальника, продавщицы рьяно принялись красить Славу. Всё купленное было вынуто из пакетика и опять разложено на столике; нанесение макияжа сопровождалось обстоятельными комментариями – как, куда, зачем, в каком количестве.
– Вот эта вот штучка называется консилер. Ею мы маскируем какие-то дефекты на коже – родинки, прыщики, пятнышки. Сперва наносим его на проблемные места, и только потом – тон. Тушь наносим в два слоя, реснички обязательно расчёсываем, пока тушь ещё не просохла, а то она будет осыпаться на лицо. Брови у вас от природы не очень яркие, поэтому надо их немножко подчёркивать карандашом. Правильно оформленные брови – половина успеха вашего макияжа.
Это была целая лекция с наглядной демонстрацией. Карина посмеивалась, уткнувшись в свой планшет:
– Запоминай, Слав, девочки дело говорят.
– Ну, если я что-то забуду, ты ведь мне подскажешь? – Слава не сводила с Карины очарованного взгляда. Сестрёнка была слишком занята, и можно было беспрепятственно ею любоваться.
– Конечно. – Карина вскинула глаза, и сердце Славы опять повисло в жаркой невесомости.
Что-то накатило на неё сегодня – расклеилась, растаяла. Этот девичий мирок так действовал, что ли? И взгляд Карины какой-то странный – серьёзный, пронзительный, от которого в груди гулко ёкало.
Слава удивилась, впервые не увидев в зеркале накрашенного трансвестита. Женщина как женщина, нормальная. Даже симпатичная. Не сказать чтобы прямо красавица, но и не тот «ужас-ужас-ужас», который у Славы обычно получался при попытках сделать макияж.
– Ну, вы даёте, девчата! Профессионалы, что тут скажешь. Мне так никогда не накраситься.
– Главное – практиковаться, – засмеялись девушки.
– Насчёт практиковаться – не знаю. – Слава пристально разглядывала в зеркале результат чудесного преображения, пытаясь разгадать это колдовское искусство, благодаря которому у неё вдруг распахнулись и кокетливо засияли глаза, раскрылся взгляд, заиграло что-то в его глубине. – У меня, мои хорошие, работа такая... специфическая. Под маской все ваши эти... консилеры и тональники всё равно сотрутся. Краситься-то мне особо и некуда, некогда, да и незачем.