— Алексей, я тебе всё верну, я продам квартиру, я буду работать, но я всё верну.
— Не нужно ничего возвращать. Ты главное живи. — Я потеребил его холку и вышел.
— Алексей Юрьевич, кто он вам, если не секрет, что вы так за него хлопочете?
— Серёж — я похлопал его по плечу — это моё золото. Спасибо тебе. — Я его обнял, чем вызвал полное недоумение.
Потянулись долгие недели послеоперационной реабилитации. Каждый день после работы, в какое бы время не освободился, в каком бы состоянии не был, я спешил к Климу. И я понимал, что когда он выпишется, то скорее всего не захочет быть со мной. Но мне было неважно. Пусть одну жизнь, но я вытащу. Конечно, всех спасти мне не получится, но хотя бы одного человека, попытаюсь спасти. Клим стал моей целью в жизни. Я любил его, впервые за всю свою жизнь, я вообще хоть кого-то любил не за деньги и внешние данные, просто, как человека. Я мог быть с ним самим собой. А его глаза, его улыбка, его манера говорить… Я оживал рядом с ним. Чтобы быть постоянно на связи, я хотел купить ему телефон, но от отказался. В больницу его привезли почти голым. Так натянули, что попалось под руку. Эти лохмотья медперсонал выбросил. Я предложил ему купить одежду, я предлагал сделать ему ремонт в квартире, но он лишь улыбался и от всего отказывался. Просил лишь об одном, чтобы я был с ним рядом, и я был. За свои годы, я так привык к тому, что все, с кем я общался пытались хоть как-то воспользоваться моим положением в своих целях, что совершенно забыл о простых человеческих отношениях. А Клим показал мне всё это на своём примере. Он всегда общался со мной так, словно не было никакой разницы в нашем положении и мне это нравилось — отсутствие лести и заискивания. И я его полюбил. Мне больше никто не был нужен. Моя тропа в клуб уже давно заросла бурьяном. Я хотел лишь его и надеялся, что однажды он позволит мне насладиться его телом.
Я прибегнул ко всем своим лингвистическим способностям, чтобы уговорить Клима, пойти к стоматологу и купить хоть какой-нибудь минимум одежды, на выписку. Он согласился, правда, одежду попросил самую простую, что я выполнил скрепя сердцем. Ведь для любимого человека ничего не жалко, и я хотел купить самое лучшее. А пока он был в клинике, мы отремонтировали ему рот.
Настал день выписки. У выхода я стоял поражённый внешностью Клима. Вроде бы всё просто, но так на нём это всё смотрелось хорошо. «Просто ох*енный пацан.» Тоненькая полоска шрама, на щеке ровная улыбка с белыми зубами, пусть некоторые из них керамика, но всё же. Я просто застыл у лестницы, разинув рот.
— Что ты так смотришь? Ты меня смущаешь. — Он спустился к машине.
— Ты просто очень красивый.
— Да ладно тебе, скажешь тоже. — Он залился краской.
Мне так нравится, когда он стесняется.
— Клим, я серьёзно. Ты очень красивый, просто раньше не замечал этого.
— Ты понимаешь, что я никогда не смогу тебе вернуть даже половины этих денег?
— Клим, никогда больше не заводи разговор об этом. Поверь, ты делаешь для меня больше.
— Что же я для тебя делаю-то — он звонко рассмеялся. А я пялился на него и не верил своим глазам, что у меня моё счастье и вот он рядом.
— Ты делаешь меня счастливым. — Его лицо резко изменилось. Он снова сделался серьёзным и отрешённым. И я догадывался, о чём он сейчас думает. — Куда поедем?
— Отвези меня домой пожалуйста.
— Клим, я не стану скрывать, что очень хочу тебя, даже больше скажу, я люблю тебя — хорошо, что я не краснел, а то был бы сейчас, как он, — но я никогда не притронусь к тебе, пока ты этого сам не захочешь. И я не хочу, чтобы ты чувствовал себя мне обязанным. — Он посмотрел на меня взглядом прожитого жизнь человека.
— А если я тебя никогда не захочу?
— Значит, я никогда к тебе не прикоснусь. Но это никак не повлияет на моё отношение к тебе. И то, что я тебе сказал тогда, перед операцией и сейчас, это не шутка и не попытка развести тебя на секс.
Мы вышли из машины. Я проводил его до подъезда.
— А что ты мне сказал?
— Ах ты… — Я приблизился к нему и потеребил его волосы.
— А говорил, что никогда не прикоснёшься ко мне.
— Вот ты … — Именно это я в нём и любил. Он говорил со мной, как с обычным человеком, не взирая на мой статус, хотя уже давно понял кто я. И я уже собрался уходить.
— Ты не поднимешься?
Я с радостью кивнул, и мы поднялись к нему. Я не мог не заметить, что всё это время, пока мы стояли, Клим оглядывался по сторонам. Я прекрасно знал, кого он искал, но он не знал, что больше ему бояться не нужно. Мы поднялись к нему. К его приезду в его квартире прибрались. Я нанял людей, но ничего не стал менять. Понимал, что ему это не понравится. Может со временем сделаю ему ремонт.