— Тут так чисто!? — Вопросительно смотрит на меня.
— Ну ты же оставил всю еду. Пришлось твоей соседке отдать. И я нанял людей, чтобы они тут прибрались.
— Спасибо тебе за всё. Не знаю, чем могу тебя отблагодарить?
— Просто улыбайся чаще.
Мы сели пить чай. Я позволил себе купить ему новые кружки, и чтобы моя покупка не вызвала бурного протеста, я купил самые обычные кружки, заварник и новый чайник.
— Ты всё-таки купил заварник!?
— Тебе не нравится?
— Нравится очень. Спасибо большое. — Он принялся заваривать чай. — О, ты и кружки купил. Давно хотел выбросить эту старую рухлядь…
Он продолжал что-то говорить, а я просто смотрел на него и радовался. Теперь я смотрел на него совсем по-другому, без животной похоти, но не без определённого желания. Мне нравилось смотреть как грациозно он движется, и я ловил каждое движение его губ.
Пьём чай.
— Клим, когда мы были на улице, ты так оглядывался, словно пытался кого-то найти? — Начал я издалека. Мой вопрос сразу же отразился на его лице в виде некоторой печали.
— Да. Есть человек, которого я не хочу видеть.
— Ты о нём? — Я кладу на стол фото Арсена. Парень чуть не опрокинул кружку с кипятком.
— Откуда ты…? — Злость, и ужас застыли на лице Клима одновременно. Я не знал, чего он боится, но знал почему он злится. Я влез в глубины его души без его разрешения на то.
— Тебе не стоит о нём беспокоиться. Он больше никогда тебя не побеспокоит. — Я скомкал фотографию и бросил её в ведро.
— Что ты сделал с ним?
— Доходчиво объяснил, чтобы держался от тебя подальше. — Эмоции на его лице указывали на смятение. — Ты можешь злиться на меня, но я просто не смог удержаться, когда узнал. Таких ублюдков вообще надо кастрировать. Ты извини, что заставил тебя снова окунуться в это дерьмо и за то, что без проса влез в это дело. Но я не мог оставаться в стороне.
Клим закрыл лицо руками и беззвучно плакал, я видел, как по его щекам стекают слёзы. Я был готов стирать их с его лица языком, но удержал себя от этого, ведь обещал не прикасаться.
— Теперь ты знаешь обо мне всё, не противно со мной находиться?
Я не мог смотреть на всё это без содрогания сердца. Я подошёл к нему.
— Ты позволишь тебя обнять? — Он уткнулся мне в грудь, а я обнял его. Это было для меня высшим счастьем. — Это никак не влияет на моё отношение к тебе. Ты у меня самое дорогое, что есть на этом свете. И почему ты плачешь?
— От стыда, наверное. Мне так неудобно…
— Забей на него. Его ждёт печальное будущее.
— Откуда ты знаешь? Ты что-то с ним сделал?
— Мне и делать ничего не нужно. Он сам уже давно всё сделал. Ты так беспокоишься о нём? — Это вызвало во мне раздражение. Как можно было беспокоиться о том, кто тебя насилует? Он успокоился, и мы снова сели за стол.
— Не о нём. — Пауза. — О тебе.
— Спасибо, что ты проявляешь заботу обо мне. Мне это очень приятно.
Мы проговорили до глубокой ночи, но ночевать у него я не остался. Боялся не сдержаться. Кровать-то одна. И это было бы для меня невыносимой пыткой. Прошло три недели, Клим полностью восстановился, вышел на работу. Мы часто с ним встречались, гуляли по городу, ходили в кино, ездили на природу, и я влюблялся в него больше и больше. Я его обнимал. Он позволял мне его целовать. Дальше заходить я боялся сам. Чувствовал, что он ещё сам не готов, чего-то боится. Потому дальше объятий и поцелуев дело не доходило. Но и это значило для меня многое.
Я купил ему телефон. Точнее настоял, чтобы он согласился на это. Хотел взять один из флагманов, но он отказался. Сошлись на девайсе за двадцать штук. И то пришлось долго его уламывать и если бы не его днюха, то вряд ли бы согласился. Новый год решили праздновать вместе. Я долго подготавливал его к тому, чтобы отпраздновать его, если не в ресторане, то хотя бы у меня дома. И я был на седьмом небе от счастья, когда он согласился на второй вариант.
Зная Клима, я не стал покупать дорогих блюд, я попросил Татьяну приготовить скромный ужин на двоих.
Канун Нового Года. Отпустил я Татьяну с обеда, чем удивил её, как в прочем и за последние месяцы. Накрываю стол, учась по онлайн каналу. Свечи, хрусталь, вино, блюда Татьяной приготовленные, два стула друг на против друга. Сижу как на иголках. Боюсь реакции Клима, его непринятие такой роскоши, которая для меня стала обыденностью. Звонок от охраны. Сообщают, что ко мне посетитель. Лифт зараза едет очень медленно, почти целую вечность, в течение которой я переживаю бесчисленное количество инфарктов. Открываются створки лифта. Вижу Клима и сердце екает. Хотя нет, оно уже давно ёкнуло, сейчас просто бешено колотится. Проходит осматривается. Дарит какую-то безделушку, коих у меня было множество и от которых я спешно избавлялся, выбросив. Но эта была самая ценная я положил её в карман джинсов. Проходим к столу. Он спрашивает, где можно помыть руки. Веду его в ванную, которая как две его квартиры. Парень всё разглядывает, высказывает своё восхищение. Однако с краном и системой разбирается быстро. Словно уже знал о таких. Садимся за стол. Я с замиранием сердца ловлю каждый его жест. Боюсь сделать лишнее движение, чтобы не спугнуть парня. Ужин при свечах. Клим просто искрится от радости и вряд ли от той, которая вызывает роскошь. Я надеюсь, что ему просто приятная моя компания. Ведём разговор, о том, что у меня очень красиво. Особенно ему понравился вид из окна на ночной город. Просит показать всё моё жилище. Восхищается размерами. Заходим в спальню. Я прохожу вперёд. Клим должен был пройти вперёд, но его нет. Я хотел обернуться, чтобы посмотреть куда он там запропастился. Но его руки останавливают меня. Он крепко обнимает меня сзади, прижимаясь всем свои горячим телом. Его нос упирается мне в затылок, и он делает глубокий вдох.