— Что подслушивать нехорошо!
— А если честно?
— А честно подслушивать — это уже просто слушать получается, то есть утверждение не меняется. Вы меня наводящими вопросами не запутаете, я все теоретические предметы на отлично сдала!
Черноволосый переводит на ректора слегка философский взгляд.
— И где ж ты так нагрешил, а? — спрашивает явно риторически.
Ректор только устало проводит рукой по лицу. А затем, словно решившись, встает и внезапно вручает мне те самые бумажки, за которыми я так неудачно поохотилась.
— Читайте, — бросает устало, — на обратной стороне оригиналы.
Вчитываюсь!
Так, тут что-то вроде описания процедуры служения богу… всё бы ничего, но у нас нет бога. И даже если бы он был, мы бы явно с ним так не заморачивались.
Вчитываюсь внимательнее.
— Такое ощущение, — наконец говорю, — что они были готовы к тому, что эти бумаги попадут не в те руки. Не знаю точно, что тут имелось в виду, но явно не то, что написано.
Две пары глаз мрачно меня буравят.
— Отдайте мне все бумаги, — говорю, стараясь показать всю серьезность своего страха уехать на огород к бабушке, — я попробую понять, но ничего не обещаю. И расскажите уже наконец, что происходит. Ваше нежелание привлекать нас к своему расследованию может в самом деле иметь фатальные последствия. Вы не сможете играть в партизанские войны со змеями, это вам не открытое столкновение. Здесь вы проиграете еще до того, как начнете играть.
— «Нас»? — Лим цепляется за брошенное мной слово. — Мы говорили о правительстве, почему же вы произнесли слово «нас»? Случайная ли это оговорка, учитывая всю секретность вашего имени, подружку-пажа и странный интерес радикальных змей к вашей личности?
— Я не правительство, если вы об этом, — охотно просвещаю.
— Аршадаш, — внезапно произносит ректор, страшно ломая все согласные, но всё же довольно верно повторяя услышанное слово. — Что это? Какое-то слово на змеином, приветствие или… имя вашего рода? Почему змеи назвали вас высокой гостьей? Почему так хотели заполучить? Вы же явно близки к императорскому роду, не отпирайтесь. Вопрос только насколько?
В данный момент, слава богам, которых у нас нет, пока достаточно далеко. Главное, чтобы этот императорский род не заявился сюда.
— Пару тысяч километров между нами точно есть, — важно киваю, с откровенной хитрецой глядя на двух мужчин и весьма прозрачно, тем самым, намекая, что правду они из меня не вытянут даже под пытками. Даже если будут пытать тортиком. Хотя если он будет с заварным кремом…
— И как у тебя до сих пор даже глаз не дергается? — снова обращается к ректору Лим.
— Кто тебе сказал, что он не дергается, — сурово выдыхает мой зубастенький, безнадежно махнув в мою сторону рукой.
Скромно молчу.
— Ладно, Андриан, решайся. Предлагаю все-таки взять ее в управление и показать бумаги. Хуже всё равно уже не будет — если она одна из них, ничего нового не увидит, испортить тоже не сможет — копии у нас есть. Если решит не вмешиваться, мы ничего не потеряем, а вот если соврёт…
Оба посмотрели на меня.
— То у вас будет хотя бы одна рабочая версия, — мило подсказываю. — Пусть даже и неправильная.
Мужчины кривятся, но возразить им явно нечего.
Еще несколько секунд на лице ректора отображается мучительная борьба, но затем он всё же принимает решение:
— Постарайтесь не испортить мне репутацию, — устало выдыхает и открывает щелчком пальцев портал, — хотя бы не фатально.
Виду не показываю, но становится даже немного обидно — не хватало только, чтобы меня, Шэрон Аршадаш, стыдились на людях показывать!
Гордо взмахиваю своей густой копной блестящих волос, как бы намекая, кто тут самый лучший на свете (и в темноте тоже) образец красоты и изящества.
Ректор не реагирует, а вот Лим невольно засматривается и тут же получает жгучий взгляд от таки среагировавшего, но не на то, ректора.
— Волосы в пучок соберите, — цедят мне, и я тут же взрываюсь негодованием:
— Между прочим…
— Всё-всё, — ректор вскидывает руки, — даже знать не хочу, не соберёте, так не соберёте.
Недовольно шагаю к порталу.
Вот с одной стороны, хорошо, что он осознал всю тщетность попыток со мной спорить, а с другой, как-то неприлично обрывать вот так, я вообще-то шутку хотела пошутить…
Хорошая же была шутка…
Грущу.
В портал ректор почему-то сначала пропускает Лима, а потом уже только меня. Моя попа сразу что-то в этом заподозрила, но всё же не ожидала, что её, такую красивую, так вероломно шлепнут, стоит только мне отвернуться.