– Зачем вы гоняетесь за такой мелочью, как убийцы гильдии?
– Честное слово, не знаю. Он не говорил.
– А ты не думал.
– Почему? Я вообще-то не очень тупой. Думал. Свою точку зрения рассказать могу. А уж что там Нирут считает, не знаю.
– Я не верю тебе.
– Не верь. Я этого изменить все равно не могу, верно? Но и ты попробуй подумать… если не тупой. Я – рука. Ну, или, если угодно, Меч. Ну с чего бы ради властитель стал бы со своей конечностью разговаривать? Или тем более делиться планами? Он ведь даже не император. Он властитель. Ему и в голову не придет учитывать мнение самого обыкновенного человека. Он другими категориями мыслит. Мы для него всего лишь винтики. Пешки. Он двигает нас куда ему требуется. Я даже не стану скрывать, что поначалу это меня раздражало, ну так мне уже давно не тридцать лет.
Монолог его прервали самым жесточайшим образом. Легко было догадаться – не поверили. Причем не поверили очень активно.
Дан даже не понимал, он ли это, с ним ли это происходит. Никакие эльфийские методы отделения души от тела не проходили – не успевал. Нет, опытные палачи прерывались, в отличие от того дурака, который познакомил Дана с пытками. Останавливались, водичкой на лицо плескали и вопросы задавали. Разные. Вполне конкретные. И ответы на большинство из них у Дана имелись. И он даже не чувствовал никаких обещанных Нирутом препятствий к тому, чтобы выложить все как на духу. Кроме собственной гордости. И потому молчал, а если отвечал, то в том же ключе. Издеваясь. Правда, с каждой паузой все меньше и меньше.
Потом ему дали отдохнуть долгие полчаса, напоили, причем даже не водой, а холодным кислым вином. Допрашивавший снова навис над лицом.
– Ты понимаешь, что это всего лишь прелюдия? Только представь себе, что будет дальше.
– Слушайте, – начал Дан. Голос звучал позорно слабо и прерывисто. – А вы вообще понимаете, что властитель попросту устроил так, что я о его секретах не могу рассказать? Даже если бы и знал?
– Ну тогда ответь хотя бы на один вопрос.
– Попробую. Крест Рока?
Дан засмеялся. Понятно. Один секрет им нужен. Одна вещь. А никак не планы Нирута, о которых он и в самое деле не знает, потому что Нирут ими и в самом деле не делится, а Дан и в самом деле давно не интересуется.
Ну что ж, надо быть исключительно честным.
– Я его в стойле Шарика закопал.
Не поверили…
Наверное, прошла целая вечность. Нет. Гораздо больше. Не этим ли пугают христиан, чтоб от греха отвращались? Дан бы отвратился, будь он верующим. Это даже не ад, это гораздо хуже. Невозможно человеку это выдержать и не умереть… или не сойти с ума. Гай. Это ты, Гай. Спасибо.
Дан помнил какие-то жуткие воющие звуки и понимал, что издавал эти звуки он. Вопрос в другом: не следовали ли за этими воплями связные слова. Он не помнил, чтоб говорил. Болело горло, но вот как болело все остальное! Казалось даже, что горло принадлежит кому-то другому, а тело именно Дану. Куда они делись? Обедают, что ли?
Позвать Камень?
Нет. Пусть ломают голову. Пусть считают, что им завладел Нирут. Черт с ним, его не жалко, в смысле что с ним справиться посложнее, то есть невозможно. Главный и единственный секрет Нирута, который им нужен – и которого у Нирута нет. Только в одном случае человек способен обнаглеть до противостояния с властителем – если впоследствии будет защищен. Кольцо всевластия, мать его…
Снова над ним нависло лицо.
– Ну? О чем думаешь?
– Если честно, – проскрипел Дан, – то пытаюсь представить, как долго ты будешь умирать.
– Грозишься?
– Нет. Об Алире вспомнил. Он у нас эльф, парень мстительный, он тебя даже до Нирута не довезет, ты по дороге сдохнешь. И поедет кружным путем. Нируту все равно, у него покойники разговаривают охотнее живых.
– Нету твоего Алира, – засмеялся он. – Никого нету. Даже дракона.
Почему подобная мысль у Дана даже не возникла? Он прислушался к себе и улыбнулся в ответ. Даже не заставлял себя, губы сами разъехались. Он почувствовалбы, если бы Алира не было. Алир был жив и здоров, но сильно нервничал. И Шарик тоже. И остальные тоже были в порядке.
Уверенность пришла как нечто разумеющееся. Чувствовать Аля и Шарика – это понятно, но Таула и Лиара? Значит, тоже…
– Я знаю, что они живы. Просто – знаю. Забыл, что мы – Квадра? Что это нечто особенное? Рот закрой, несолидно получается. А ты должен быть величественным. И внушать. Ну хоть что-нибудь.
Через минуту все началось заново, и еще несколько вечностей Дан знакомился с разнообразием мук ада. Разнообразие, надо сказать, было скучным, если абстрагироваться. Он уже сам удивлялся, почему не отвечает на вопросы. Голос был, потому что какие-то реплики он ронял, а в промежутках между вопросами выл, орал и тоненько визжал. Наверное. И вот хоть бы раз потерять сознание…
– Я отрублю тебе руку. Чего будет стоить меч без руки?
– А хоть и ногу, – выжал из себя Дан. – Можно подумать, вы меня живым выпустите. Так что можно начинать сразу с головы.
По голове его стукнули, то есть дали крепкую пощечину. Юпитер, кажется, начинал сердиться, потому что смешно это, господа: интеллигентски шлепать открытой ладонью по щеке после того, как шкуру снимал, кишки на кулак наматывал и ребра выдергивал по одному.
– Бесполезно, – сказал вдруг кто-то третий. – Раз он не раскололся сейчас, уже не расколется. Болью его не сломать. – Дан, признаться, удивился. Сломать можно каждого, и он вовсе не из титановых сплавов сделан. Ну, пока почему-то терпит. Так это ненадолго. – Давайте следующий метод.
– Магия? – деловито осведомился палач.
– Что может магия из того, чего не могут лезвие и огонь? Зовите.
Дан покосился влево, надеясь рассмотреть этого третьего, но он сидел в темноте, заметен был только силуэт, и Дан постарался силуэт запомнить. На всякий случай. А в комнату вошел четвертый. Хрупкий, стройный, изящный. В темноте светились глаза. Неопределенного возраста, как всякий взрослый вампир, черноволосый, как все, кого Дан видел до сей поры, исключая того блондинчика, с большими и очень красивыми глазами цвета облицовочного кирпича, каким отделывали «элитные» многоэтажки в Новосибирске. Единственное, на что хватило Дана, это повернуть левую руку ладонью книзу. Он не может не увидеть сияющих голубых линий. Аж глаза ведь режут.
Вампир подошел вплотную, улыбнулся всем, не стесняясь демонстрировать клыки, улыбнулся Дану, не разжимая губ, слегка наклонился и заглянул ему в глаза. Гад, отщепенец, один из тех немногих, кому плевать на сообщество.
– Для лучшего эффекта мне нужна кровь, – сообщил он. Присутствующие невольно шарахнулись. Чуть насладившись эффектом, вампир уточнил: – Его кровь.
– Приступай, – приказал третий. Вампир наклонился пониже и очень ласково сказал:
– Не бойся. Больно будет всего несколько секунд, а потом тебе станет гораздо лучше. Это не страшно.
Боялся бы Дан вампиров. А больно бывает, только если вдруг тебе среди полного благополучия прокусывают запястье, но уж не тогда, когда на тебе уже живого места нет. Дан укуса и не заметил. Вампир ненадолго присосался к левой – вот ведь сволочь! – руке Дана, слегка жмурясь от удовольствия. Ну да, он же чрезвычайно вкусный.
Оторвавшись, он аккуратно опустил руку и снова улыбнулся. Добрый какой. Глаза на секунду вспыхнули, как зажженный фонарик, взор буквально вперся в Дана. Продолжалось это тоже довольно долго, такая пионерская игра в гляделки, которую Дан проиграл вчистую очень быстро. Он не умел не моргать по полчаса. А вампиры, оказывается, умели. Вампирские маги – умели. Вот огонечек порой вспыхивал… нет, не огонечек. Нечто вроде того, как отражается далекий свет в глазах кошки или собаки. Красноватый амальгамный блеск. В общем, Дан ничего не чувствовал. Даже, пожалуй, полегчало слегка, только в голове искрило и взрывалось по-прежнему.