Мой дар, связанный с болезнями, позволил занять высокое положение. Кто может быть наделён властью? Конечно тот, кто способен ускорить течение любой болезни. Правда моя работа в ордене заключалась не в этом. Я был чем-то вроде механизма изучения. Болезней много, их требуется изучать, контролировать. С моим полным даром я мог и убрать любую болезнь из тела существа. Сейчас же со мной осталась лишь часть этой способности. И не лучшая её часть.
Годы в ордене не прошли бесследно. Я научился забирать энергию, восстанавливать собственные силы. Это практически безграничная власть.
– Состоял в ордене, а теперь сижу в этой помойной яме, – захотелось что-то пнуть, да посильнее, но в камере ничего нужного не оказалось. Пинать ведро с отходами жизнедеятельности не особо хотелось. Как и бить каменные стены.
Я ещё раз бросил взгляд на кровать, пытаясь заставить себя лечь, чтобы отдохнуть, но меня отвлёк голос.
Раздался он совсем рядом, но при этом звучал слегка приглушённо. Я сразу понял, что голос идёт из соседней камеры.
– Вернулся? Я уж подумал, что всё, каюк тебе.
В памяти всплыли обрывочные воспоминания, голос был мне знаком. Я говорил с ним раньше. Точнее предыдущий владелец этого тела, который очевидно, всё-таки умер на том столе.
Это ещё один узник места, в котором я оказался.
– Живой, – спокойной ответил я и подошёл к двери.
Единственным источником света в моей камере было небольшое окно прямо по центру металлической двери. Само собой оно дополнительно было закрыто решёткой, поэтому просунуть туда руку было невозможно. Зато удалось хотя бы немного осмотреться. Голос звучал из левой камеры от меня, поэтому я посмотрел в ту сторону.
– Ты выглядел так, будто не переживешь второй этап, малец.
Голос был старым, ослабшим. После этой фразы он зашёлся протяжным кашлем.
В голове, словно яркая вспышка, всплыла целая куча воспоминаний. С ним я уже разговаривал. Пару дней назад, когда очнулся здесь. Он также удивился, когда меня забрали из камеры первый раз.
– Всегда знал, что магия аристократов сильна. Но чтоб настолько, – продолжал узник соседней камеры. – Не каждому дано выдержать хотя бы один этап, когда из тебя забирают всю энергию и направляют её на поддержание жизни этого старого куска дерьма.
Очевидно, что речь шла о том человеке, которого я успел заметить в том помещении, где явно проводили какой-то ритуал.
И вновь в голове вспышка. Обрывок воспоминаний, что-то далёкое и очень знакомое. Какой-то текст из старой книги.
Ритуал продления жизни – древняя, запрещённая магия, с помощью которой человек мог продлить себе жизнь. Цена – жизнь другого человека, который обязательно должен обладать магическим источником энергии, то есть быть магом. Ритуал презираем и запрещён во всех странах мира.
Знакомая история. Там, где располагался мой родной мир, был полно подобных ограничений. Судя по тому, что мне удалось выудить из обрывков память, здесь подобного было не так много.
И очевидно, что сейчас я нахожу в том месте, где подобный запрет грубо нарушался.
Кто-то хочет продлить свою жизнь за мой счёт? Разбежался. Пора с этим заканчивать.
– Ты чего-то притих, совсем хреново? – голос из соседней камеры вырвал меня из раздумий.
– Всё нормально, – без эмоционально ответил я. – Ты давно тут сидишь? – вопрос пришлось задать, так как в памяти ответа на него не нашлось.
– С неделю, – он вновь зашёлся кашлем. – Рад что ты спросил. До этого ты как-то не интересовался.
Я попытался найти ответ на вопрос, кто этот человек, который является моим первым и пока единственным собеседником в этом мире. И ответа снова не было.
Неужели тот, чьё тело теперь является моим, не поинтересовался? Хотя, судя по воспоминаниям, болтали они совсем немного.
– И почему ты здесь? – отрешённо спросил я, всё ещё роясь в воспоминаниях.
– Я проник в усадьбу, хотел поживиться. Как ты понимаешь, получилось у меня не очень, – он рассмеялся, а потом снова начал кашлять. Я услышал, как он сплюнул на пол и пару раз с хрипом вдохнул. – Мне конец, так что уже всё это не важно.
Я бы мог увидеть, какие болезни, очевидно, убивают его. Но для этого необходим был визуальный или тактильный контакт, что сейчас было невозможно.
Да и какая разница? Помочь всё равно не получится, для этого нужен лекарь. Или мне нужно выбраться от сюда, тогда помощь оказать вполне возможно. Мне всё-таки нужен тот, кто поможет освоиться в этом мире, хоть благодаря воспоминаниям он и ощущается, как очень знакомый.