— Или, например, вы считаете, что Ульяна умерла в тот момент, что и умер Марк. А Яна — это вы, но как бы уже и не вы, — уже без намёка на веселье продолжила Ирина.
— Других причин нет.
— Хорошо. Тогда другой вопрос, — перекинув ногу на ногу, продолжила она. — Я уже спрашивала, почему вы ТАК выглядите. Вы не ответили мне. Объясните сейчас.
Я прилегла на кушетку и, глубоко вздохнув, стала разглядывать серый потолок.
— Когда меня выписали из лазарета, столкнулась с огромным вниманием к себе. Битва была у всех на слуху. Её героев изучали вдоль и поперёк. Я не считала, что сделала что-то выдающееся, но меня почему-то тоже причислили к героям. Где бы я не оказалась, ко мне подходили незнакомые люди и просили сфотографироваться, задавали нетактичные вопросы, просто тыкали в меня пальцем. А я никогда не стремилась к популярности. И такое обилие внимания мне очень не нравилось.
Воспоминания о тех событиях затопили мои мысли. Чтобы отвлечься, я вновь села и стала разглядывать интерьер кабинета.
— Мы не афишировали наши отношения с Марком, но и не скрывали. И те, кто знали, соболезновали мне. Я знаю, они хотели как лучше. Только мне не нужно было ни их соболезнования, ни их жалость. Поэтому вместо Ульяны Тихоновой появилась Яна Фролова.
— Для того, чтобы вас не узнавали незнакомые люди, достаточно было только изменить внешность. А знакомые обычно соболезнуют только один раз. Никто бы не донимал вас. Но вы пошли на крайние меры.
Я закатила глаза. В кои-то веки ответила ей честно, и вот результат.
— Зачем тогда вы задаёте мне свои вопросы, если на них у вас уже сформировано своё мнение?
— Чтобы вы сказали о своих чувствах вслух.
Я скептически посмотрела на неё.
— Порой то, что вертится у нас в голове и кажется нам правильным, совсем не так звучит, стоит проговорить это вслух.
— Что ж. Я сказала вслух, но ничего не изменилось.
— Вы упрямы, — с улыбкой ответила она.
— Я знаю, — пожала плечами. — Многие упрямы.
— Я хочу, чтобы вы вернули своё прежнее имя.
— Зачем? — напряглась я.
— Потому что вы Ульяна, а не какая-то там Яна. Яны не существует.
— Я подумаю, — вообще-то я не планировала ничего менять, но говорить ей об этом не стала.
— Если вы поменяете имя, это будет большим шагом к допуску к полётам.
Шах и мат.
— Я же сказала, я подумаю! — ответила ей, еле скрывая своё раздражение.
Теперь мне и вправду надо было подумать.
Глава 16
Неделя прошла относительно спокойно. Первые пару дней никто не решался спрашивать меня о прошлом, но в среду храбрец один нашёлся. Им оказался, конечно же, Веслов. Он относился к тому числу студентов, что смотрели на меня с разочарованием. Видимо, они считали слабостью моё поведение, но меня это не задевало. Пусть думают, что хотят.
К концу лекции он поднял руку.
— Разрешите обратиться, майор?
— Разрешаю.
— Может, вы расскажете нам что-нибудь о себе?
Его одногруппники замерли в ожидании.
— Нет. Благодаря генерал-майору, вы все и так знаете обо мне больше, чем следовало бы.
По кабинету прошёлся разочарованный вздох.
— Но у вас очень много поклонников, — не унимался Веслов. — От вас зависит будущее многих студентов.
Я хмуро посмотрела на него.
— Именно поэтому я изменила методичку и требую от вас её тщательного изучения. — видя, что мой ответ его не удовлетворил, добавила. — Что же насчёт меня, то никого из вас моя личная жизнь не касается. Раньше вы черпали данные только из интернета, вот и дальше продолжайте так поступать, — сама не заметила, как завелась. — Я — военный, а не звезда, чтобы быть в центре внимания. И именно из-за вмешательства в моё личное, я сменила своё имя и внешность. Надеюсь, вы доведёте этот разговор до остальных студентов, и я таких вопросов больше не услышу. Лекция окончена.
Больше ко мне с вопросами никто не лез. Но был один человек. Вернее сказать, кронец, который не унимался. Тильд очень хотел поговорить со мной. Видела это в его взгляде. Но я не давала ему такой возможности. Стоило увидеть его на своём пути, как разворачивалась на все сто восемьдесят градусов и шла в противоположную сторону. Ведь мне было достаточно только заметить его, чтобы в душе уже поднималось волнение, а если встречалась взглядом, так и вовсе нарастала паника. Так что я бегала от него по всему училищу.
Но в пятницу он решился подкараулить меня.
Последняя лекция закончилась. Студенты на радостях стали быстро покидать кабинет. Я не хотела идти в толпе и плелась последняя. И почему я смотрела себе под ноги? Знай заранее, что или вернее кто меня ждёт, и разговор пошёл бы по-другому. А, может, и вовсе смогла бы его избежать.
Стоило мне выйти за порог и поднять глаза, как они встретились с пронзительным фиолетовым взглядом. Тильд стоял напротив двери, облокотившись плечом о стену, и внимательно смотрел на меня. Я была уставшей и слишком расслабленной, а своим появлением, он застал меня врасплох. По крайней мере, потом я именно этим оправдывала себя. Вместо того, чтобы по-быстрому ретироваться куда-нибудь, замерла и неотрывно смотрела на него. Его взгляд, как магнит, приковал к себе, и я никак не могла его отвести.
Тильд был серьёзен и хмур, что было довольно странно.
Тогда, в столовой, я увидела в его глазах жалость, которую так не любила. В последующие дни у него был участливый взгляд, в котором явственно читалось желание поговорить. Но что он мог мне сказать? Только пособолезновать, чего мне было совсем не нужно.
— Разве у вас не было сейчас лекции? — стараясь быть как можно равнодушнее, спросила я.
— Была. Отпустил всех пораньше.
— Зачем?
Ответ был мне очевиден, но всё же зачем?
— Нам надо поговорить.
— Не понимаю о чём.
— Надо, — с нажимом повторил он.
— Ладно. Пойдёмте в мой кабинет.
Стоило двери за нами закрыться, как я напряглась. В коридоре слонялись студенты, а в кабинете мы были одни. Мне стало не по себе, отчего я начинала злиться. Что за реакция на этого приставучего кронца!?
— Что вы хотели? — скрестив руки на груди, спросила у него.
— Я хотел бы извиниться за своё поведение. Я был неправ, — искренне сказал Тильд.
Так вот почему он преследовал меня последние дни. Чувство вины двигало им. Я заметно расслабилась и где-то в глубине души почувствовала разочарование.
Разочарование!? Какого..?
— Извинения приняты, — сдержанно ответила я. — Это всё?
— Нет. Не всё, Ульяна.
— Я Яна, — снова напряглась.
— Нет. Ты Ульяна. И всегда будешь Ульяной.
Сбежать! Срочно сбежать!
— Мне не нравится этот разговор, — довольно резко произнесла я. — В любом случае, не вам решать, каким именем мне пользоваться. Всего доброго.
Тильд преграждал путь к выходу, и я попыталась его обойти, но он подхватил меня за локоть и слегка притянул к себе.
— Что вы делаете!? — возмутилась я.
— Не уходи. Пожалуйста.
В его глазах было столько мольбы, что я оттаяла. Разве можно было отказать, когда так просят?
— Что ещё? — буркнула я.
— Мы виделись однажды.
Я такого не помнила.
— Разве?
— Вернее, я тебя видел. Это было года два назад. Я прибыл вместе со своим командованием на встречу с вашими генералами на Марс. Вечером, после всех запланированных встреч, мне не спалось, и я решил прогуляться. Так и набрёл на ваш гараж. А там увидел тебя и завис. Ты была прекрасна!
На последней фразе он улыбнулся, а у меня от его слов по телу побежали мурашки.
— Ты стояла на стремянке, натирала крыло самолёта, напевая какую-то незнакомую мне мелодию, и пританцовывала. Я не мог отвести от тебя взгляда. И не потому, что ты была красива. А ты была. И даже очень. Но потому, что ты вся светилась от счастья. От тебя исходила тёплая, светлая энергия, которая затронула моё сердце.