– Поверишь. Когда деньги поступят, тогда и поверишь… Я дам тебе знать, когда это произойдет. Тебя это очень обрадует. И на радостях ты вернешь все фонды, которые вывел из банка. Из моего банка… Ты же не хочешь, чтобы тебя обвинили в воровстве?.. Я понимаю – если спать, то с королевой, если воровать, то миллионы. Но ты сам королевой можешь стать. Армянской королевой. Знаешь, кого так в зоне зовут? Узнаешь, когда кренделя вставят… А ты у нас по этому делу спец. Помнишь, как ты с бомжом зажигал? И братва об этом быстро узнает, когда тебя закроют за мошенничество.
– Ты… Ты… Какая же ты сволочь! – слезно всхлипнул Алекс.
– Я, может, и сволочь. Но я уважаемая сволочь. А ты – чмо. И тюрьма тебя опустит ниже уровня канализации. Можешь в этом не сомневаться… А зона тебе светит. Ты чьи деньги из банка вывел? Ты же народу акции продавал, с людей деньги собирал. Если я шум подниму, тебя, козла, вместе с рогами и копытами сожрут… Чмо ты, Леша, – презрительно усмехнулся Семен. – Но ничего, я уже взялся за твое воспитание. Я сделаю из тебя человека…
Возможно, Ганихин-старший не сможет поднять «Позитив-Банк», но Семен все равно мог рассчитывать на его поддержку в противостоянии с Усыгиным. И если бюджетные деньги до банка так и не дойдут, Семен по-любому вернет фактически украденные фонды. Тогда можно будет забрать деньги и просто-напросто махнуть рукой на разграбленный банк…
– Поверь, Леша, со мной лучше дружить, чем воевать. Ты меня понимаешь?
Подавленный Алекс кивнул. Он уже в загоне, сейчас главное, чтобы его покровители в погонах не вздыбились. А они где-то рядом, следят за ситуацией. Может, потому и не дергаются, что их пугает пока еще не проверенная, но все-таки информация о могущественном человеке из Кремля.
Семен требовал от Алекса вернуть выведенные из оборота фонды, а в этом ничего противозаконного нет. И опасных движений быть не должно. А как только Ганихин заявит о себе в полный голос, Семен снова наедет на Усыгина и потребует долю от его «Позитив-Торга»… Не слезет он с этого слизняка, не даст ему воли…
– Да, и еще… – Семен сложил вместе указательный и средний пальцы правой руки, направил их Алексу в лоб, будто это был пистолет. – Узнаю, что ты снова сел на иглу, – я тебя застрелю!..
Эту угрозу можно принять за дружеский черный юмор. Конечно же, Семена очень заботит здоровье «друга», потому он и припугнул его…
А ведь он действительно может убить Усыгина. И наркотики здесь ни при чем. И пусть Алекс хорошо подумает, прежде чем пуститься в очередную авантюру против него…
Глава 5
Волк – зверь жестокий, но свободный. Может, и не очень нравилось Семену рыскать по каменным джунглям в поисках добычи, загонять в угол жертву, отбиваться от таких же волков, но это его стихия, и он чувствует себя в ней, как орел в небе. Но быть цепным псом – это не по нему. Уж в этом точно никакой радости. Поэтому он с сожалением смотрел на избитого в кровь бугая.
Это чудо виновато было только в том, что посмело оскорбить свою соседку, назвав ее шлюхой. И все потому, что женщина не дала ему на пузырь. А еще он пригрозил сжечь ее дом. Такой вот мелкий рэкет в масштабах дачного поселка. И команда у этого бугая своя – два таких же бездельника и алкаша. И этим тоже досталось, и эти хлюпают разбитыми носами.
– Я бы и сам с ними разобрался, – виновато посмотрел на Семена Ганс. – Просто батя хотел, чтобы ты с ними поговорил…
Это он позвонил Семену и сказал, что какие-то уроды наехали на его мать. Пришлось брать пацанов и ехать в этот поселок, вбивать местным козлам их рога в землю…
– Мог бы и сам, – согласился Семен.
Из этой шарашкиной конторы только бугай что-то собой представлял, а его дружков Ганс мог бы разогнать одной левой. Потому и чувствовал себя Семен так, как будто его грубо использовали. Волк он, а не пес, чтобы отгонять козлов от хозяйского огорода.
– Сейчас отец должен подъехать, – будто оправдываясь, сказал Ганс.
– Ну, если отец…
– Я мяса привез, шашлычок приготовим.
Он провел Семена во двор дома, где жила его мать. Основательная для дачного поселка фазенда – из белого силикатного кирпича, двухэтажная, квадратов сто пятьдесят полезной площади. Даже газовая труба к дому подведена, значит, здесь и зимовать можно. Дворик небольшой, но аккуратный, не захламленный, грядки огородные за домом.
Маевка уже позади, но праздничное настроение осталось. И Семен совсем не прочь был побаловать себя шашлычком. Можно и под пиво…
Он думал, что увидит здесь мать Ганса, но ее не было.
– А где твоя мамка? – нахмурился он.
Возможно, женщина спряталась в доме, чтобы не видеть «бандитских рож». Есть такие люди – сами кашу заварят, чужими ложками ее расхлебают, а потом в сторону, дескать, они здесь ни при чем, потому что, как белые люди, в черные дела не впутываются…