– Потому что это наш рынок! – отрезал Колян.
Этот аргумент казался ему настолько веским и обоснованным, что Сэм должен был дрогнуть под его тяжестью. Но тому хоть бы хны.
– Это ты так думаешь, что рынок твой. А я думаю по-другому. Я думаю, что мой человек может на нем работать. И никому ничего не платить.
– Хорошо, пусть работает. Никто его не тронет.
В ответ Сэм презрительно усмехнулся. Он заставил противника дать слабину, и все, теперь он не остановится… Это не собака, которой для счастья может хватить жирной кости. Он – матерый хищних из жестоких джунглей, и ему нужно все. На подачку он не согласен и сейчас потребует весь рынок.
– Я сам буду решать, кому здесь работать и кого трогать. Я заявляю права на этот рынок. И жду, что ты скажешь. Или сделаешь…
Сэм смотрел так страшно, что Коляна вдруг бросило в жар.
Все, разговоров больше не будет. Сейчас проблему можно было решить только делом. Фугас должен был скрутить Сэму голову, а его бойцы – разогнать волынскую братву. Но как это сделать, если руки вдруг стали тяжелыми? А язык такой неповоротливый, что и «фас!» не крикнешь.
Но не зря Коляна называли Фугасом. Он мог взорваться, да еще как!.. Только детонатор сработал с замедлением. Чем и воспользовался Сэм. Он уловил предстартовый момент и ударил на опережение…
Очнулся Колян уже в машине. Голова кружится, перед глазами расплываются красные круги, к горлу подступает тошнота. И челюсть какая-то онемевшая, как будто под наркозом…
Машина трясется на ухабах, слышен шум колес. Рядом Потап с опущенной головой.
– Ы-ы!.. – Колян хотел спросить, что происходит, но смог издать только какие-то нечленораздельные звуки.
– Нормально все. Я тебя в машину затащил, – сокрушенно вздохнул Потап.
Фугас глянул в заднее окно. Только одна «семерка» едет за ними. А остальные где?
– Волынские со всех сторон навалились, пацаны смотрят, ты лежишь, ну и деру… А я тебя в машину затащил…
Колян схватился за голову. Разбежались его бойцы, дрогнули под натиском волынских. Какой позор!.. Да и сам он не смог устоять перед Сэмом. Этот кадр мог и взглядом давить, и кулаками до полусмерти забивать. А может, и до смерти… Нет, лучше не связываться с этим монстром. Да и заводской рынок расположен далеко от мест постоянного обитания. Зачем он такой нужен?
А еще, поговаривают, что люберецкая братва на эту барахолку глаз положила… Колян усмехнулся. Ну да, он не рынок отдает волынским, а бомбу замедленного действия.
Глава 2
Люберецкая братва вышла из подвалов. То же самое можно было сказать и про волынских пацанов. Семен хорошо помнил тот день, когда он с пацанами впервые попал в этот сухой и просторный подвал под четырехэтажным домом на Линейной улице. Так им здесь понравилось, что Кит не постеснялся взять за грудки жэковского инженера, который решил их отсюда выгнать. Мужик тогда испугался и подсказал, как въехать в этот подвал на законном основании.
Официальное право на подвал протащили через районный комитет комсомола, после чего Кит прогнал пацанов через товарную станцию, где им пришлось разгружать вагоны и подчищать все, что плохо лежит. Машину цемента, помнится, на халяву тогда урвали, на заработанные деньги своими силами сделали ремонт, обустроили качалку, а через некоторое время здесь обосновался и швейный кооператив. Семен три года в зоне отмотал, а вернулся – здесь все без изменения. В спортзалах куется боевой дух волынской братвы, а в цехах шьются джинсы, куртки, кроссовки.
А изменения должны были случиться. Кооператив можно было бы расширить до размеров швейной фабрики. А братву Кит мог бы бросить на освоение Москвы, пока там были свободные территории. Но ему не хватило смелости вывести волынскую братву на большую орбиту. Пришлось Семену сдвинуть его с насиженного места и взять власть в свои руки. Для этого ему пришлось отбить у солнцевских Алекса Усыгина с его банком. Ничего, справился, и теперь он у руля. А заводской рынок – его следующая, но не последняя победа…
Машины одна за другой выстроились в линию перед пристройкой, из которой можно было спуститься в подвал. Это своего рода контрольно-пропускной пункт. Или даже караулка, где запросто могли заседать с десяток бойцов. Но двери в пристройку открыты настежь, и навстречу братве никто не выходит.
Хотя нет, вываливается сонный Шифер. Зевает, пузо почесывает. В струнку он вытянулся только тогда, когда Семен поравнялся с ним. Правда, тут же сложился пополам. После сильного удара в солнечное сплетение.
– Почему дверь нараспашку?
– Так это, чего бояться? – простонал Шифер.