Но у нее странное ощущение, будто она костями чувствует, как схлопывается та самая ловушка, в которой она уже с головой.
На прощание мужчина с незаконной улыбкой протягивает руку и ей, и она не может пройти мимо, проигнорировав его жест и взгляд, который будто в самую душу.
У него теплая ладонь и у Керы мурашки по всему телу от простого прикосновения.
Она вылетает из светлого кабинета с решением больше ни при каких обстоятельствах не встречаться с этим человеком.
Имульс
Решения — это то, что определяет наш путь. Это поправить волосы перед выходом привычным жестом или же написать заявление на увольнение, потому что все достало. Это купить вишневый йогурт или шоколадный торт. Это встать пораньше или поваляться еще пять минут.
Это действовать по велению разума или совершать поступки, не имеющие никаких адекватных объяснений.
По зову сердца?
Когда через пару-тройку дней после той самой встречи в залитом солнечным светом офисе кто-то звонит в дверь, Кера говорит себе, что ничего такого не произошло. Подумаешь, кто-то в дверь позвонил. Но в груди — предательская дрожь, и она может поспорить на все, что у нее есть, что за дверью сейчас стоит тот самый мужчина с незаконной улыбкой и взглядом в самую душу. Сет. И Кера понятия не имеет, почему настолько в этом уверена.
Не открывай.
Она смотрит в глазок, наблюдает его, стоящего прямо там, на лестничной площадке, и на кончике языка вертится «уходи». Но руки, кажется, сами отрывают дверь.
Вот так вот, без преград, солнечного света и расширенного пространства кабинета, на небольшой площадке у двери, этот мужчина просто слишком. Слишком красиво, слишком впечатляюще, слишком близко.
Где-то в глубине сознания бьется мысль захлопнуть дверь прямо перед его носом и запереться на все замки, но Кера не находит в себе сил. Она смотрит на него и буквально слышит, как шипят перегорающие в глубине ее сознания предохранители.
На кончике языка «пошел вон», а в реальности она просто разворачивается и идет на кухню, оставив дверь открытой. Компромисс — она не прогнала его, но и не пригласила.
Это только его решение.
— Чаю будешь?
Ей не нужно оглядываться, чтобы знать, что он пришел следом. И дело даже не в том, что она прекрасно слышит его шаги. Даже передвигайся он бесшумно, в тесноте квартиры она его буквально чует.
Сет скрипит ножками стула по кафельному полу и шуршит одеждой — садится?
— Да, — слишком тихое, интимное, прокатывающееся по нервам странной щекоткой и мурашками по спине.
Кере кажется, будто она кожей чувствует его изучающий взгляд. Она ставит чайник греться, достает чашки и чай, и раздумывает над тем, что стоит бы начать задавать вопросы. Но продолжает молчать и мысленно ежиться от ощущения, что он следит за каждым ее движением.
Его взгляд плавит ее на каком-то генетически-энергетическом уровне, ломает где-то внутри, и ей кажется, что еще пара минут, и она действительно задымится.
И Кера закрывается. Захлопывает восприятие окружающего мира, как окна в цветущие сады. Отрекается от ощущений, от впечатлений, от необходимости каких-то выводов и реакций. Мир — как данность. Действия — как факты. Никакого эмоционального окраса.
Его руки касаются стойки по обе стороны от нее, и Кера едва не подпрыгивает на месте, пропустив тот момент, когда он вообще встал из-за стола. «Что ты делаешь?» алой надписью на все сознание, но на кончике языка — его имя. И ей приходится задержать дыхание, чтобы ничего не сказать.
Он ведет по ее шее кончиком носа, выдыхает в загривок и мягко целует в основание шеи, и это уже как-то слишком слишком, за гранью реальности, беззвучным взрывом где-то в грудине, сметающим все блокировки. Кера судорожно выдыхает и со следующим вдохом теряется где-то в его запахе и новом поцелуе в шею — плавном, медленном, окутанном горячим дыханием, опаляющем кожу и превращающем нервные окончания в искристые звезды.
Это нужно прекращать.
Но она стоит, боясь пошевелиться, потому что совершенно не уверена, что именно сделает, если сдвинется с места. И это пугает. Пугает так же сильно, как подкашивают колени касания его губ к чувствительной коже. От горячего дыхания у самого уха кружится голова и путаются мысли, Кера и сама не замечает, когда отклоняет голову в сторону, позволяя ему все это.