Перлы дяди Семы еще не успели надоесть Максиму, когда заработала рация.
— Макс. — Раздался в наушниках голос Сергея. — Ты не поверишь, кем был герр Везель. Прием.
— Ну, так скажи, попробую поверить. Прием. — Фыркнул Максим.
— Герр Везель был капитаном армии ГДР, командиром роты связи танкового полка. — С некоторой долей торжественности сообщил Воронов. — И сейчас он остался без работы. Прием.
Максим переглянулся с Кройцманом. Семен Маркович очень медленно и со странным выражением лица смотрел на младшего товарища.
— Что? — Дернул головой Максим.
— Скажите, Максим, я вам уже говорил, что вы чертовски везучий сукин сын? — Поинтересовался Кройцман.
— Я?! — Максим, словно сомневаясь, что правильно понял, на всякий случай ткнул себя в грудь.
— Таки вы. Или вы видите здесь, кого-нибудь еще, кому бы так везло? И можете не коситься на меня. — Семен Маркович поерзал, удобнее устраиваясь на сиденье. — Во-он в той машине, рядом с нашим столь разносторонним бухгалтером сидит лишнее подтверждение моей правоты.
— Не буду с вами спорить, дядя Сема. — Максим какое-то время помолчал, а потом добавил, качнув головой. — Лишь бы не исчерпать лимит удачливости.
— А вы клювом-то не щелкайте, молодой человек. Ибо, как сказал кто-то очень мудрый: боги помогают тем, кто не сидит сложа руки. — Нравоучительно изрек Кройцман.
— У-у-у, Семен Маркович, что-то вас на банальные сентенции потянуло. — Сочувствующе посмотрел на собеседника Максим. — К чему бы это?
— И только не вздумайте сделать гнусный намек на мой возраст! — Предупредил Кройцман. — Как пело одно лицо кавказской национальности: мои года — мое богатство.
— Это кто такой? — Искренне заинтересовался Максим.
— И почему я совсем не удивлен? — Задал риторический вопрос дядя Сема. — Вот так проходит слава земная. Одно поколение и Вахтанга Кикабидзе уже не помнят. О времена, о нравы!
— Да что же это вас так прет, дядя Сема?! — Уже не на шутку встревожился Максим. — Не заболели часом?
— Тьфу! Я с ним, можно сказать, делюсь мудростью....
Максим про себя облегченно вздохнул и перестал прислушиваться к жалобам Кройцмана. Похоже, что с Семеном Марковичем все в полном порядке, просто на него напало настроение немного поумничать.
— ... и вообще пересяду в машину нашего бухгалтера. Может немец окажется настоящим антисемитом. Будет хоть с кем поругаться от души. — Закончил монолог Кройцман.
Максим в притворном отчаянии схватился за голову. Жест оказался не столь драматичным, как хотелось бы, ведь хвататься пришлось одной рукой, второй продолжая удерживать руль.
Новая Земля, Демидовск, 4 число 10 месяца, 19:30.
— Здравствуйте, Галина Сергеевна. — Поздоровался с хозяйкой дома Петр Сергеевич. — А что, Михал Василич дома?
— Дома, дома. Вас дожидается. Проходите, Петр Сергеич, проходите. Как раз и самовар поспел. - Радушно пригласила хозяйка.
Петр Сергеевич галантно поцеловал руку невысокой полноватой, очень домашнего вида женщине. И усмехнулся про себя тому, что неизвестно еще, кто больше имеет власти в Протекторате: председательша "женсовета", как за глаза называли Галину Сергеевну и ее подруг, или ее муж, один из руководителей Русского Промышленного Банка. Поговаривали, что Галина Сергеевна пару раз и самого Демида "строила". С этими мыслями Петр Сергеевич прошел в кабинет.
— А, Петр Сергеич! Проходи, дорогой, проходи. Совсем ты с этими приблудами странными заработался. Ну, я еще понимаю интерес Бориса. Тесно ему у нас. Аферистом он как был, так и остался. Хорошо, хоть честный. — Своеобразно поприветствовал гостя хозяин кабинета. — А твой-то интерес в чем?
— Ты, не поверишь, Михал Василич. — Пожимая руку хозяину и усаживаясь в предложенное кресло, улыбнулся Петр Сергеевич. — Просто интересно стало. Больно интересная компания у них подбирается.
— Петр Сергеич, тебе что, больше нечем заняться? Тем более сейчас! — Недоверчиво посмотрел на собеседника хозяин кабинета.