Максим, лихорадочно размышляя, связал реакцию Ивана и то, что знал о сербке. Поняв, что могло вызвать такую реакцию, парень виновато посмотрел на Изабеллу. Не поднимая глаз, Изабелла сделала отчетливый отрицательный жест ладонью, прекращая попытки продолжить неприятный разговор и извиниться.
— Все понятно. Стрельбы в медовый месяц вам уже хватило. Теперь хочется романтических свиданий. — Именно сербка пресекла дальнейшую болтовню и перейдя на английский обратилась к мальчишке. — Ну, что Вэс, пойдешь с нами в тир или останешься с ними, смотреть как они целуются?
Выражение лица мальчишки, буквально отшатнувшегося от предложенной походу в тир альтернативы, разрядило обстановку и вызвало у всей англоговорящей части компании усмешки.
Помахав вслед уходящим товарищам, Максим подхватил супругу за талию, и повел в сторону реки. Ему очень приглянулись несколько, явно облагороженных, бревнышек почти у самой кромки воды. Плюхнувшись на теплый песок так, чтобы можно было опереться спиной на бревно, Виноградов приглашающе хлопнул по песку рядом. Но Натали уже и без дополнительных приглашений устраивалась рядом. В отличие от супруга, девушка предпочла опереться не на бревно, а на этого самого супруга. К неудовольствию Максима получилось, что он не может видеть лицо Натали.
Некоторое время оба молчали, глядя на реку. Вернее, Максим смотрел на реку, а куда смотрела Натали, нежно перебирающая пальцы на левой руке мужа, он не знал. Не знал Виноградов и как начать разговор, и стоит ли именно ему разговор начинать. Фактически, только сейчас до него дошло, что вчера Натали убила двух человек. Не спонтанно, защищаясь, а целенаправленно, тщательно подготовившись. Вспоминая собственные ощущения, парень не находил в своем опыте ничего такого, от чего можно было оттолкнуться в разговоре с женой. А говорить банальные истины не хотелось.
— Ты не думай. — Первой начала разговор Натали. — Я все понимаю. Они были бандитами и я почти не жалею, что убила их. Но.... Но это меня и пугает! Это не правильно. Раньше я думала, что меня будет мучать совесть, что нельзя просто так отнимать то, что дано человеку Богом.... Понимаешь, ничего этого не было! Я не видела в них людей! Я просто выстрелила и все! — Натали на какое-то время замолчала, а потом продолжила. — Мама всегда говорила, что отнимать жизнь это самый страшный грех. Нельзя отнимать божий дар. И говорила, что месть это недостойное чувство.... От дьявола.
Максим поежился. Впервые в его отношениях с Натали столь явно прозвучала тема веры и религии. Виноградов совершенно не был готов к такому разговору. Хоть и говорят, что там, где свистят пули нет атеистов, но он считал себя именно атеистом. И уж, тем более, не интересовался постулатами официальной религии.
— А папа? — Не придумал ничего лучшего Максим.
— Папа.... — Натали тяжело вздохнула. — Папа никогда не спорил с мамой. Но учил меня стрелять. Раньше, я думала, что это для того, чтобы защищаться от зверей. Я думала, что буду ходить в экспедиции вместе с ним. По дикой местности.... А теперь.... Теперь уже не спросишь. — Натали снова тяжело вздохнула.
— Извините, что вмешиваюсь в ваш разговор. — Раздался сбоку женский голос.
Максим раздраженно взглянул в сторону говорившей и удивленно поднял брови. Выбирая место, он как-то не особо обратил внимание на сидевшую неподалеку под зонтиком женщину. И, как оказалось, напрасно.
Явно не молодая, женщина, тем не менее, производила впечатление, для которого у Максима нашлось только одно определение — сильная женщина. И дело было не в брючном костюме, и не в прямой спине, словно она сидела не на пляже, а на торжественном приеме. Что-то такое было во взгляде незнакомки, что Максим моментально проглотил недовольный ответ и приготовился слушать, что она скажет.
— Я не имела намерения подслушивать ваш разговор, но раз уж так случилось.... — Продолжила женщина, убедившись, что завладела вниманием парочки. — Волей господа нашего, я помогая преподобному Куимби и имею отношение к стрельбе.
Женщина погладила что-то лежащее рядом с ней. Приподнявшись повыше, Виноградов с изумлением обнаружил рядом с дамой ружейный чехол, поверх которого лежал неизменный стетсон.
(вот такая вот дама!)
— Думаю, что двум женщинам, верящим в бога и винтовку есть о чем поговорить. Молодой человек принесите вашей спутнице кресло и погуляйте где-нибудь. — Вроде бы и говорила женщина вполне обычным тоном, но Максим опомнился только тогда, когда уже шагал за шезлонгом.