– Buongiorno, signore, чем могу быть полезен?
– Добрый день. Вы синьор Джанони?
– Esatto.
– Меня зовут Галина, это моя подруга Александра.
– Очень приятно. Походите, осмотритесь, у меня есть интересные старинные фотографии, их можно приобрести.
– Мы к вам за помощью.
Синьор наклонил голову, всем видом выражая исключительное внимание, так слушают хозяев собачки.
– Я литературный агент и привожу в порядок роман подруги, писательницы, которая скоропостижно скончалась. Ее имя Елена Иволгина.
– Я помню русскую синьору, писательницу. Она приходила ко мне пару недель назад. Ей нужна была информация о методах восстановления. Скончалась? Poverina. Она, конечно, была не молода, но не настолько, чтобы предполагать… выглядела здоровой и бодрой. Несчастный случай, полагаю?
– В ее дом вломились.
– Какой кошмар! – Джанони заволновался. – Но вы сказали, вам нужна помощь. Так что вы хотели?
– Синьора хотела внести правки в рукопись книги, и я ищу ее заметки. В бумагах обнаружилась ваша визитка. Вы проконсультировали ее, она осталась довольна?
– Я не смог ей помочь. Я отправил ее к своему коллеге… он американец. Да вы только что его видели! Его зовут Дуглас Ханберри. Я дал синьоре его телефон, он специалист по реставрации.
Галина достала визитку.
– А что значит слово «dappoi», видите, вот здесь, после номера телефона?
– А, это устаревшее слово, сейчас говорят «dopo», после.
– И что это значит?
– Это название галереи.
Галина хлопнула себя по лбу.
– Ну конечно, а я все думала. где его слышала!
Cаша удивленно посмотрела на женщину.
– Это галерея фонда Аньези, куда мы с тобой и собираемся.
– Какое странное название!
– Имеется в виду, что все только начинается, самое интересное- после, – пояснил владелец магазина.
Эх, была бы это книжная лавка- цены бы ей не было! Саша обожала рыться в старых книгах, открытках, бродить между заставленными томами полками. В этом магазине был такой же запах – не затхлости, а старины, с ним перемешивался запах красок и свежей бумаги. Но художественные принадлежности девушку совсем не интересовали. Галина же прошлась по магазину, что-то рассматривала, задавала владельцу вопросы.
В ожидании такси Саша рассуждала вслух:
– Интересно, Иволгина успела связаться с этим американцем? И почему название галереи написано после его телефона? Мы не спросили синьора Джанони, какое отношение этот Ханберри имеет к фонду Аньези. В записях Елены ничего нет об их встрече?
– Пока я не нашла. Скорее всего, она не успела с ним связаться. Расскажешь своему вице-квестору?
– Я не уверена, можно ли приглашать иностранцев на допрос в полицию. Хотя… – Саша вспомнила. что однажды даже провела ночь в камере. – Но кто мешает нам с тобой поговорить с ним?
– Давай попробуем… должна признаться, что я знакома с синьором Аньези.
– Главой фонда?
– Да. Мы несколько раз встречались на аукционах, и он выступил спонсором курсов по истории искусства во Флоренции, на которых я тогда училась.
– Я завидую! – воскликнула Саша. – Мне подарили курс по истории Венеции в университете Ка Фоскари, но я так и не собралась его прослушать. Надо взять себя в руки!
– По образованию я филолог, когда-то закончила университет, но история искусства меня всегда интересовала. Как и ты, я подумала, что нет лучше места, чем заняться ее изучением во Флоренции.
– Так что там синьор Аньези?
– Он уже стар. Щедрый меценат, прекрасный знаток искусства и страстный коллекционер. По слухам у него великолепная частная галерея, но он не открывает ее двери для публики. Но зато выделяет стипендии самым талантливым студентам-художникам.
– А где он живет?
– У него великолепная вилла недалеко от Бачаяно Терме, на пол пути к Сан Миниато.
– И давно он открыл свой фонд?
– Года три назад.
***
В двух шагах от нужного места женщины зашли в бар выпить кофе. Галина снова не отказала себе в десерте, Саша воздержалась, втайне восхитившись спутницей: вот ведьма, уплетает десерты за обе щеки, и не толстеет!
На стойке бара лежало несколько листовок с изображением кудрявого молодого человека с кистью в руках. Он мог быть очень привлекательным, но смущало отсутствие эмоций на лице.
– А вот и реклама выставки, на которую мы идем! – Галина обернулась к молодой барменше и перешла на итальянский:
– Никогда не встречала рекламы фонда Аньези в барах, вы, наверное, любите искусство?