Помню, как предупредительно сверкнули в темноте его глаза, но меня это не остановило. Ни слова не говоря я подошла ближе, опустила руки на широкие плечи и потянулась за поцелуем. Голова кружилась, адреналин зашкаливал. Я наконец-то чувствовала себя взрослой. Достаточно взрослой для Ярослава. Мои губы коснулись его твёрдых губ, глаза прикрылись от удовольствия, а потом…
Чёрт, такого стыда я никогда в своей жизни не испытывала, потому что Ярослав мягко меня от себя отодвинул и попросил больше не пить!
Накрывшись подушкой, проклинаю своё восемнадцатилетие! Полтора года прошло, а я до сих пор не отошла. Я чувствую те самые эмоции, что и тогда. Неловкость, смятение, позор. Я поклялась себе, что больше никогда к Ярославу не приближусь.
В мою комнату резко открывается дверь. Пульс частит, дыхание сбивается, когда я вижу хорошо знакомую высокую фигуру под два метра ростом.
— Не спишь? — спрашивает Яр, прикрывая за собой дверь.
Я молчу и боюсь сказать хотя бы слово. Что он здесь делает? В моей комнате? Он точно не ошибся?
— Не спишь, я же слышу, — произносит с ухмылкой.
Осознав, что меня спалили, я сажусь на кровати и включаю ночник. Яр стоит посреди комнаты, уперев руки в бока, и в упор смотрит на меня.
Сердце с силой ударяется о рёбра точно хочет насквозь пробить грудную клетку.
— Чего тебе, Жаров?
Он медленно осматривает мою комнату и вовсе не торопится отвечать, явно провоцируя меня, мою нервную систему и взбесившуюся сердечную мышцу. Если Яр хочет добиться моей скорой смерти, то он действует в правильном направлении.
— Поговорить хотел, — наконец нарушает молчание Жаров.
— О чём?
Шумно сглотнув, подтягиваю одеяло повыше.
— Я забираю тебя с собой, Соня, — отвечает Ярослав. — Вопрос с твоим отчимом я уже закрыл.
Глава 5.
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я приобретаю возможность хотя бы пошевелиться. О чем-то большем не может быть и речи.
Выскользнув из-под одеяла, опускаю ноги на холодный пол и, стыдливо ухватившись за опору, встаю с кровати.
Ногу простреливает от боли, я закусываю нижнюю губу, чтобы не произнести ни звука. Потому что Ярослав за мной с интересом и неприкрытой жалостью наблюдает. Он никогда не видел меня настолько беспомощной и слабой. Поэтому решился на такой шаг, да? Чтобы помочь несчастной калеке?
Встав у окна, опираюсь бёдрами о подоконник и скрещиваю руки на груди. Пока над моими эмоциями преобладает шок, я не могу связать ни единого слова в предложение. Что значит забирает? Куда? Почему? И…
— Зачем? — лишь спрашиваю Ярослава.
— Что значит зачем? Тебе нужна реабилитация.
— Не пойму, с чего ты взял, что я вообще куда-то соглашусь с тобой поехать? — произношу как можно строже.
Гордо вскинув подбородок, пытаюсь привести взбесившийся пульс в норму. Но у меня ни черта не получается. Не рядом с этим мужчиной!
— У тебя есть другие варианты? — прищуривается Жаров. — Планы?
— Есть, конечно.
В комнате вновь воцаряется гробовая тишина. Восемнадцатилетняя я пищала бы от счастья после подобных слов и предложений. Но мои розовые очки давно и с треском разлетелись на осколки, и теперь я более трезво смотрю на мир.
Мы сверлим друг друга взглядами, и пока что Ярослав побеждает. Мне то жарко, то холодно. То хочется раствориться и исчезнуть. Жёсткий пытливый взгляд заставляет меня чувствовать себя в более уязвимом положении. Впрочем, так было. И так будет. Потому что Жаров был всегда уверен в себе. Взрослый, умный, красивый. Вокруг него толпами вились девушки. За то время, что мы не виделись, чего лукавить — Яр стал ещё краше и мужественнее. Хотя, казалось бы, куда больше, да? Оказывается, нет предела совершенству. Жгучие карие глаза, крупный прямой нос, широкая челюсть и в меру полные губы, которых я всегда мечтала коснуться. Коснулась. О чем теперь сильно жалею.
— Ну же, называй, Сонь, — поторапливает Ярослав.
— Послушай, это не твоё дело. Чем, когда и где я собираюсь заниматься дальше!
— Хочешь, обрисую тебе перспективы на будущее?
— Давай. Попробуй.
Опускаю взгляд и смотрю себе под ноги. Так-то лучше. Так я хотя бы не отвлекаюсь на глупости.
— Ты станешь заниматься сельским хозяйством, едва заживёт нога. Без реабилитации и должного восстановления заживёт она херово. Ты будешь хромать до конца жизни.
Сделав глубокий вдох, сжимаю пальцы в кулаки. Сурово он. И совершенно безжалостно. Щёки горят, будто меня со всей силы отхлестали.
— Матери на тебя плевать. Отчиму тем более. Нормальной работы в посёлке ты тоже не найдёшь. Учёбу на заочке забросишь. Рано или поздно сломаешься. Выйдешь замуж за местного пьяницу и всё время будешь жалеть о том, что не воспользовалась моим предложением.