Стефания быстро схватила пузырёк и, не дав мне помешать ей, выпила. Она победно улыбнулась, медленно уплывая в забытие.
Лиля.
- Йонда, перестань чесаться! – прикрикнула я, выглядывая из-за мольберта.
- Я сижу здесь уже второй час, мы можем сделать перерыв? – пробасила орчиха, отбирая у мужа двухгодовалую дочь.
- Нет, не можем! Верни Рантару Йоланду и не елозь! Кто виноват, что у тебя так много мужей? Терпи давай! – пригрозила ей кистью и, похрустев позвонками, вновь продолжила рисовать императорскую семью Рагсаруса.
– Может быть, ты меня только с дочерью напишешь? – с надеждой спросила она, вернув ребёнка первому мужу.
- Я тебе это предлагала два часа назад! – раздражаясь, проворчала на инфантильную подругу дней моих суровых. – А теперь уже поздно! Я почти закончила, остались трое мужчин и ваша дочь. Не порть мне композицию, сиди ровно!
- Надо было аннулировать брак с половиной. Не сидели бы тут в этих нарядах на потеху публике, - пробубнила женщина и получила тычок от кого-то из орков. – У кого там руки из причинного места растут? Сейчас отрублю по самые не балуйся! – тут же огрызнулась орчиха, вскакивая.
- Так, перерыв! Вы пятеро можете не возвращаться! - рявкнула я, отложив краски, и ткнула в императрицу и мужчин, которых уже отрисовала.
Орки радостно вскочили и сбежали в дом. Йонда подошла ко мне, хотела взглянуть на холст, закрыла картину собой, уперев руки в боки.
- Чего кружишь? Иди дочь покорми, не маячь.
- Дай одним глазком гляну, - законючила глава одной из сильных империи.
- Посмотришь, когда закончу!
Йонде ничего не стоило меня подвинуть, так как я была по сравнению с орчихой ну очень мелкой. Но женщина лишь тяжко вздохнула, устроила дочь поудобнее на руке и, ворча, ушла в дом. Улыбнулась, провожая её спину, скорчила рожицу племяннице (ребёнка своей подруги я считала племяшкой), в ответ Йоланда послала мне воздушный поцелуй. Это я её научила и показала небольшие клычки, которые проклюнулись совсем недавно. Просто зелёный ангелок!
Три года назад Йонда наконец-то осуществила мечту многих женщин – забеременела от Гантера, последнего мужа. Со своим счастьем она поделилась сначала только со мной. Но я не смогла долго хранить её секрет от Йоргена и разболтала ему. Хорошо, что Йонда не обиделась на меня. А ровно два года назад она родила чудесную малышку-орчанку. Ростом восемьдесят сантиметров и весом пятнадцать килограмм.
С моего же замужества прошло четыре самых счастливых года. За это время моя любовь к мужьям только возросла. Я, наконец, избавилась от прошлой жизни моего тела, от прошлых страхов и перестала оглядываться назад. Обрела любящую семью, кучу родственников, верных друзей и большой дом размером в целую империю. Шерман стал для меня настоящим домом. Я побывала во всех городах своей империи, посетила священные места и пристанище большинства кочевников, живущих в самых отдалённых уголках родины.
Единственное, что омрачало мне жизнь, – это отсутствие детей. В моих мечтах с тремя любвеобильными мужчинами я представляла, что к этому времени у меня уже будет как минимум трое погодок. Хотя лекари Шермана, старейшина Ашута и другие местные знахари, к кому мы ездили, в один голос говорили, что никаких проблем у меня нет, забеременеть не получалось.
Первые два года совместной жизни не сильно парилась по этому поводу. Я ещё молодая, мне всего лишь двадцать один год. На третий год, когда все вокруг начали поголовно рожать и беременеть, я обратилась к императорскому лекарю и, вспомнив все свои познания из прошлой жизни, начала планировать беременность. Измеряла температуру по утрам специальным артефактом, отслеживала цикл, пила специальные настойки и травы, которыми снабдила меня Ашута и местные знахарки. Заставляла мужей приходить ко мне по часам в строго отведённое время. После секса закидывала ноги на стену, лежала в такой позе несколько часов. Мужчины пытались успокоить меня, говоря, что не стоит так сильно зацикливаться, но моё упрямство не смогли перебороть. И безропотно следовали моей собственной терапии. Тоже пили травы и настойки.
Если мужья старались поддержать меня и не давить, то многочисленные родственники нет-нет да и задавали вопросы. Вроде как ненавязчиво, с участием, но всё-таки спрашивали: а когда я осчастливлю их пополнением? На праздниках мне всегда вручали очередного родившегося младенца с пожеланием, чтобы и у меня в скором времени был такой. А если какая-нибудь жена очередного брата радостно сообщала новость о беременности, все тут же желали: «Дай Праматерь и Лие». Меня это бесило больше всего. Я понимала, что они говорят от чистого сердца. Но каждый раз в таких моментах чувствовала себя ущербной. Мужья, к слову, пресекали на корню все темы о детях, поняв, что меня это раздражает. Но ведь всех женщин не заткнуть.