- Наконец-то, несносный мальчишка, мы тебя с утра ждём! – хорошо поставленным голосом отчитала нага бабуля и встала.
Обалдело уставилась на её вполне обычные человеческий ноги. Она с лёгкостью перешагнула через хвосты родственников и, дойдя до нас, обняла внука.
- Привет, бабуль! Ну, хватит меня смущать, я не один, – просил согнувшийся в три погибели Икер, но женщина лишь хлопала его по спине и ворчала что-то на змеином.
- Ну-с, кого ты привёл? – она, наконец, опустила внука и посмотрела на нас. – И этот тут! Не надоело эксплуатировать моего внука? – сурово обратилась она к Арно и тоже обняла.
- Его очень трудно эксплуатировать, бабушка, – усмехнулся мужчина и тоже, как Икер, согнулся в три погибели, чтобы обнять женщину.
- А это кто? – наконец очередь дошла до меня.
- Это Лия, мой друг.
- Друг? В твоём возрасте о невесте думать надо! – проворчала она и обратилась уже ко мне – Добро пожаловать, Лия, зови меня просто бабушка и проходи к столу.
- Здравствуйте, и спасибо, – улыбнулась искренне, до этого нервно дрожала, ожидая услышать что-то типа: «Зачем калеку притащил?».
- Смотри, что мне Лия подарила! – похвастался Икер, останавливая бабушку, а Арно потянул меня к столу.
Мужчины тепло здоровались, женщины тоже, но всё равно косились на меня и шептались, явно обсуждая «друга» их родственника.
- Расслабься, Лия. Тебя никто не обидит, не посмеет, – тихо сказал Арно, садясь рядом со мной на предложенный стул.
- Просто не думала, что будет так много народу, – ответила я, чуть склонившись к нему.
- Это ещё не много. Познакомишься с моей роднёй – поймёшь, – хохотнул он и начал за мной ухаживать.
Икер же не замолкал, всем показал свой портрет, даже малышам, которые высыпали во двор, услышав его голос. Я смущалась и натужно улыбалась, желая Икеру подавиться собственным языком и уже заткнуться. Получила целых пять просьб от нагинь нарисовать их портрет. Арно влез в разговор и сказал, что одна картина стоит сто тысяч сентим, и женщины как-то сникли, кидая взгляды на своих мужей.
- Зачем так дорого? - зашептала я, возмущённая в лучших чувствах. В Фестельхейме Тарика продавала за пятнадцать тысяч сентим, и только один раз женщина дала ей целых тридцать тысяч.
- Свой труд нужно ценить. Поверь мне, твои картины стоят в два раза больше моей суммы, – авторитетно заявил Арно. Закатила глаза, с такими завышенными ценами я ни одну картину не продам.
Икер, наконец, подошёл к столу и сел возле меня. Бабушка сказала красивый тост, пожелав нагаату долгих лет жизни, любящую супругу и целый выводок детей. Её поддержали все, я пригубила местный алкогольный напиток и поморщилась. Едрёная смесь с цветочным запахом.
После застолья с вкусными блюдами, салатами и выпивкой были танцы. Змеиные, очень энергичные и заводные. Я приплясывала и хлопала в ладоши, наблюдая за молодыми нагинями и нагами. Арно не танцевал, Икер плясал вместе с племянниками и братьями. Даже меня пытался вывести, но я отказалась. Буду кружится в кресле, что ли? Ну нет.
Пока все веселились, спросила у мамы Икера, где можно попудрить носик. Нагиня решила проводить меня, за нами увязалась сестра и невестка именинника.
- Тебе нужна помощь? – спросила Ламия, мама Икера.
- Нет, я справлюсь, – ответила, заезжая в небольшую купальню.
Закрыла дверь на щеколду и, подъехав к унитазу, собралась уже перебраться на него, но услышала женские голоса за стенкой и прислушалась.
- Ты позволишь Икеру жениться на ней?
- Будь тише, дочь! - шикнула старшая нагиня.
- Принц никогда не женится на ней. Наиграется и отдаст Икеру. А твой благородный сын возьмёт в жёны инвалидку!
- Не говори так, ты не знаешь их отношений.
- Мы слышали, что он купил её на аукционе. Как и ту женщину, которую Икер привёл.
- А ты вообще молчи, иди к мужьям! Быстро! – шикнула Ламия. – Кого выберет Икер или Арно, вас это не касается. Это их жизнь, их судьба.
Наступила тишина в эфире. Вроде как нагини беспокоились за своего родственника. Не хотели, чтобы Икер мучался с «инвалидкой», но мне стало обидно за себя любимую. Я быстро сделала все свои дела, вымыла руки и вышла обратно. Невестки уже не было, только мать и дочь. Расправила плечи и тепло улыбнулась матери Икера.