— Но как? — обессилено спрашивает мама.
— Продавайте отцовскую квартиру, всё равно она вам не нужна. Если не хочешь — пусть Виктор от дома этого избавляется. Купите что-нибудь попроще. Есть ещё машина, техника, да много чего! Не мне вам объяснять, откуда брать деньги, — мама поджимает губы, смотрит на меня с осуждением. Ну да ладно, плевать. — А сейчас давай-ка вернёмся в гостиную и хотя бы часик побудем нормальной семьёй. Отношения с отчимом будешь выяснять позже, когда мы с Яром уедем. Хорошо? Ты сможешь сделать это ради меня?
Мама нехотя кивает. Я отвожу глаза, хватаюсь за блюдо с остывшей картошкой и несу его в гостиную.
Ярослав с Виктором о чём-то воодушевлённо разговаривают, когда я ставлю на стол огромную тарелку.
— Всё хорошо? — тут же спрашивает меня Яр.
— Да, — улыбаюсь почти естественно. — А у вас?
— Неплохо. Обсуждали страховую компанию и перспективы открытия собственного бизнеса.
— Умный у тебя муж, Майя, — обиженным тоном произносит Виктор. — И принципиальный.
— В каком смысле?
— Хотел одолжить денег на открытие собственного дела, но твой муж мне отказал. Говорит, что сам всего добился, и мне того же желает.
— Ну и правильно, — сажусь рядом с Яром, кладу голову ему на плечо и зажмуриваюсь, когда его тепло проникает под кожу, отогревая замёрзшее сердце. — Помнишь, Виктор, что ты мне говорил? После восемнадцати лет нужно забыть о помощи родственников и рассчитывать только на себя: и в жизни, и в работе, и, конечно же, в бизнесе.
Я очень мило, очень доброжелательно улыбаюсь обескураженному отчиму. Приятно, чёрт побери, отказать ему.
Мама приходит через пару минут. Она выполняет мою просьбу: делает вид, будто ничего не случилось, рекламирует свои блюда, расспрашивает у нас с Яром, как мы познакомились, когда решили пожениться и почему скрыли свою свадьбу.
— Мы не скрывали, — Ярослав тепло улыбается и ловит мой любопытный взгляд. — Свадьбы ещё не было, только роспись в загсе.
— Так когда будет свадьба? — недоумевает отчим.
— Когда Майя захочет.
Мир кружится, превращаясь в размытый задний фон, все звуки исчезают, кроме вибрирующего низкого голоса Ярослава. Я часто моргаю, не в силах поверить его словам, губы дрожат, а внутри лопаются пузырьки искристого шампанского.
— Ты предлагаешь нам пожениться? По-настоящему? С пышной свадебной церемонией и гостями? — голос срывается, от восхищения замирает сердце.
— Да. Ты согласна? — взволнованно спрашивает он.
— Конечно! Хочу апрельскую свадьбу! Красивую, на природе, с клятвами и первым танцем молодожёнов.
Утопаю в объятиях Ярослава, краем глаза замечая, как мама с отчимом удивлённо на нас поглядывают. Ой, пусть смотрят, всё равно они не поймут, чему я так радуюсь. Я выйду замуж. По-настоящему!
— Это нужно отметить, — хватается за коньяк отчим.
— Я за рулём, — сразу отказывается Яр.
Виктор кривится, с трудом сдерживает своё недовольство. И денег не дали, и бухать с ним отказались. Какие же мы с Яром классные!
— И вообще, нам уже пора домой, — решительно заявляю я, вставая из-за стола.
— Так быстро? — совсем теряется Виктор.
— Да.
Мама не возражает. По-моему, она даже облегчение испытывает, когда мы с Яром собираемся и выходим на улицу. Виктор хмурится и поглядывает искоса на моего мужа. Вижу, что он злится на нас. Неприятненько.
Правду говорят: муж и жена — одна сатана. Мама с Виктором созданы друг для друга: оба надеются, что богатенький родственник решит все их проблемы. Фиг вам, а не золотая рыбка!
— Пока, — сухо прощаюсь с отчимом, а Яр пожимает ему руку.
Приближаюсь к маме и, немного замешкавшись, всё же обнимаю её. Родителей не выбирают.
— Как я рада, что этот вечер наконец-то закончился, — облегчённо выдыхаю, когда Ярослав заводит машину.
— Тяжёлый был разговор?
— Очень. Но он на многое открыл мне глаза.
— На что, например?
— Дома всё расскажу. А пока мне нужно переварить случившееся.
Улыбаюсь мужу, показывая, что со мной всё в порядке, и включаю радио, чтобы под попсовую музыку окончательно успокоиться.
Я поняла, что не виновата в мамином безразличии. Ничем и никогда я бы не смогла завоевать её любовь. Даже если бы каким-то чудом покрыла долги отчима, это бы ничего не изменило в наших отношениях. Я говорила маме о своих чувствах, а она переживала о кредитах Витюши. Показательно, не правда ли?