— Не на сто процентов, — признает Егор. — Но очень похоже, что именно они. Я ж гений, забыла?
— И что надо делать? — не сдерживаю любопытство.
Егор открывает тетрадь на пустой страничке, быстро царапает ручкой и двигает к нам корявую надпись:
Нашел бомбу. Если у тебя есть зажигалка — давай взорвем мир вместе.
— Объявление разместить на сайте в разделе знакомств, — поясняет Егор. — И для обратной связи страничку вконтакте.
— А если инстаграм? Я там чаще сижу, — Николь перечитывает буквы. — Ты разместил уже?
— Да, мы с Ванькой утром выложили, — он кивает. — Пока никто не ответил.
— Значит фигня, — мстительно выношу вердикт.
Нет, я сама хочу, чтобы его зацепка была правдой. Егор не глупый далеко, отлично учится, и в этом мы похожи все трое — море амбиций и четко знаем, чего хотим. Стать теле-киллерами и чтобы Леди Гага посвятила нам песню "Папарацци 2" и завывала в микрофон: эй, борзописцы, я готова к вспышкам фотокамер, почему вы, самые лучшие, не следите за мной из-за кулис?
Но это же Егор. Худший сообщник для расследования.
— Не веришь в мой профессионализм? — Егор поднимает бровь. — Я два месяца ими занимаюсь, плотно. Ждете, что уговаривать вас начну? Ноу. Ищите свой шанс прославиться, вы же такие умные.
— Дуться перестань, естественно, мы в деле, — торопливо заверяет Николь и пихает меня локтем. — А Ваня где, кстати? — она оглядывается.
— У него экзамен по вождению.
— Нет, вы гляньте на них! — возмущается Мегера. Смотрит в наши виноватые лица и переходит в ультразвук. — Святая троица, если не замолкнете пойдете гулять в коридор. А за семинар энки получите. Никакого уважения к остальным.
Мы начинаем активно уважать других и молчим.
На пару с Николь печатаем объявления. Ждем до шести вечера, потом мерзнем на остановке и ловим маршрутку до дома.
Готовить ужин очередь Николь, но на кухне одной ей скучно, поэтому я занимаю угловой диван в обеденной зоне. Светлая кожа, трехместный. Еще есть стол из пластика под дерево и два табурета с мягкими сиденьями. Кухня "Орхидея" — так сказала хозяйка, когда показывала нам владения и предупредила: если с моей "Орхидеей" что-то случится, будете покупать "Тюльпан". Не знаю, как выглядит кухня "Тюльпан", но думаю, что однозначно не тюльпаном, ибо орхидея похожа на обычный мягкий уголок и хорошо, что я не производитель мебели, не понимаю и не пойму смысла, нафига обзывать столы и диваны цветами. Почему бы не держаться ближе к истине?
Обманчивое дерево, или притворщик пластик.
Искусственная кожа, или мы из Гринпис.
Бежево-коричневый хит, или садитесь поудобнее, на ужин вареная картошка с сосисками от шеф-повара Николь Попковой, ссори, Николь Беркут.
Последнее я говорю вслух и, Николь замахивается на меня варежкой-прихваткой.
— Язва, — она берет вилку и насаживает ломтик картошки. Дует. Проверяет телефон. — Когда уже нам напишут?
Жуюсь и жму плечами.
Так-то надо исправляться и учить медиаграмотность, гложет совесть. Хотя пары завтра не поставили, отдыхаем. Но нужно в клуб, со среды мы начинаем готовить новую вечеринку. Тему подбираем, мозговой штурм и тэ дэ. По будням и в выходные клуб работает в обычном режиме, танцы-коктейли-секс-в-туалете, и Василина одна справляется, я занята только на понедельниках. И ежедневно на сайте.
Просматриваю сообщения на планшете, обычные благодарности от гостей за жаркую ночь и пожелания в стиле "повторите конкурс с игрой в карты, плиз". Печатаю ответы и ем сосику.
— Кстати, вовремя Егор с Винни-Пухом подсуетился. Подарок судьбы, — с набитым ртом говорит Николь. Откладывает телефон. — Если будем теснее общаться с сыном, смогу и с его отцом сблизиться. И чего я раньше не доперла?
— Проходной билет Егор? — набираю текст сообщения, уже хочу отправить, но перепроверяю. Мало ли. Опять лоханусь.
— Егор тоже ничего, — рассуждает Николь. — Но меня не прикалывает роль очередной телки на вечер в машине. От него же по-серьезному не дождешься.
Щеки наливаются срамотой.
Меня такое тоже не прикалывает, но мы классно общались на первом курсе, и потом летом часто переписывались, и мне элементарно льстило, что Егор как-то по особому ко мне относится, не как с другими, кому пишет только чтобы позвать на трах-марафон, мы могли и друзьями стать, но все испортили. Когда двое в машине одни, полночи гоняют по городу, смеются и подпевают орущему из колонок Тиму Белорусских, танцуют на гранитном парапете набережной и едва не свалившись в воду, невольно удерживают друг друга, а потом так и стоят, обнявшись и поцелуй уже не кажется чем-то лишним, и дальше все происходит так естественно, словно по плану свыше.