Выскакиваю из туалета, насколько это возможно в моем состоянии двигаюсь плавно в сторону ребят.
— Стоять! — сильные руки успевают меня перехватить.
— Отпусти, — шиплю и начинаю брыкаться.
— Что ты собираешься делать?
— Какое твое дело? — все еще извиваюсь как змея, но руки соседа держат меня в крепком кольце.
— Ты сейчас разрушишь свою жизнь, если сделаешь это. Ты не нужна ему, — он прав. Но мне надоело хранить тайну и прятаться как мышь по углам, врать и придумывать легенды.
— Послушай. Кто ты такой? Кем ты себя возомнил?
Не замечаю как перехожу на крик. Матвей не выдерживает и закрывает мой рот рукой.
— Не будь идиоткой! — он тоже повышает голос, — В тебе сейчас здравого смысла ноль. Это все алкоголь.
Я мычу сквозь его пальцы, но он непоколебим. Раздражаюсь и сильно прикусываю его кожу на ладони. Он тут же убирает ее от моего рта. Краем глаза замечаю, что прикусила довольно сильно, у него кровь.
— Я люблю его, слышишь? И он должен знать!
— Никого ты не любишь кроме себя, дура, — Матвей возвышается надо мной, жаля своими словами.
Я не нахожусь с ответом, теряясь на минуту. Мой ступор прерывает голос сбоку.
— Кого ты любишь?
Испуганно моргаю, ошарашенно переводя взгляд на источник звука.
Черт, только не это!
Глава 8
— Алкоголь она любит, — Матвей берет ситуацию в свои руки. Я все еще стою неподвижно, все мышцы словно каменеют. Я в ужасе смотрю на Ксюшу, и здравый разум начинает возвращаться ко мне. Я только-что чуть не призналась ее мужу в любви.
— Машка, ну ты чего так напилась? — укора в ее голосе нет, только волнение. От этого становится тошно, пока она тут волнуется за мое состояние, я пытаюсь разрушить ее семью.
— Все хорошо, уже домой поеду, — язык немного заплетается.
— Ну куда ты в таком состоянии сама поедешь то? Давай я попрошу Никиту проводить тебя на такси.
— Нет! Не нужно, — останавливаю ее.
— Ксения, ты не переживай. Нам с Машей по пути, я провожу ее прямо до квартиры, — Матвей все еще держит меня за талию. Я даже не замечаю его руку, до тех пор пока проворные пальцы не касаются оголенного участка кожи в районе поясницы.
— Правда? Спасибо большое, — она подходит ближе и чмокает меня в щеку. По-матерински гладит меня по голове.
— Ксю, прости, что-то я последнее время не в себе, — заглядываю в ее глаза.
— Все хорошо, крошка. Отдыхай!
Матвей берет меня под руку и ведет к гардеробу, аккуратно усаживает меня на пуфик, отдавая номерок, который я достаю дрожащими руками из сумочки. Помогает накинуть плащ на плечи и выводит на улицу.
Прохладный осенний ветер обдувает лицо, я прикрываю глаза, немного приходя в себя. Начинается процесс самокопания, корю себя за мысли и за ситуацию. Чувствую, как стыд покрывает все мое тело с головы до пят.
— Спасибо тебе! — поворачиваюсь в сторону соседа, — Ты меня спас от неминуемой ошибки.
Он молчит. Хмурит брови, закладывая руки в карманы черных джинс. Только сейчас отмечаю как хорошо он выглядит. Джинсы идеально сидят на его попе, белая футболка отлично подчеркивает смугловатую кожу. Он почему-то без куртки, хотя на улице довольно прохладно.
— Я вызову такси, не нужно меня провожать, — шепчу, доставая гаджет из сумочки.
— Пошли! — он снова хватает меня за руку и ведет в сторону парковки. Почему-то именно сейчас не хочется спорить, брыкаться и показывать свой характер. Я по уши в дерьме, поэтому молчу.
Матвей щелкает брелком, и фары черного пикапа марки Форд подают световой сигнал.
— Садись, — он открывает дверцу машины, кладет руки на мои ягодицы и как пушинку подсаживает. Без его помощи я точно бы не залезла в эту махину.
Мы выезжаем с парковки, в машине вкусно пахнет яблоком и чем-то цитрусовым, Матвей ставит комфортный температурный режим и включает музыку на фоне. Его молчание сбивает с толку, не понимаю как себя вести.
— Еще раз спасибо, — первой нарушаю тишину, отмечая как костяшки пальцев белеют на руле. Матвей крепко сжимает руки.
— Одного спасибо будет мало, — он наконец прерывает молчание. Не самой приятной фразой.
— А что ты хочешь?
— Ты знаешь, Маша, чего я хочу.
Его голос заставляет нервничать, конечно, Матвей не выглядит как маньяк. Просто это первый мужчина в моей жизни, который настолько прямолинейный. Он не подбирает слова, говорит как думает.
— Матвей, я не буду с тобой спать, — прикладываю лоб к холодному стеклу, устало прикрывая глаза.
— Зачем ты обманываешь себя? Я же чувствую, как твое тело отзывается, — его горячая ладонь опускается на мою коленку, воспламеняя кожу.