— Ой, где-то. — Маша поморщилась и махнула рукой в непонятную сторону. — Ещё не вернулся после занятий.
За сына можно было не волноваться — Юра, несмотря на свои семнадцать, рос парнем редкого благоразумия, явно не в маму пошёл. Но Михаил на всякий случай всё равно написал сыну в мессенджер, поинтересовался, где он и что делает, — раз уж жена не соизволила, судя по словам Маши. И пока Михаил мыл руки и переодевался, пришёл ответ.
«У Генки день рождения, мы в кафе забурились. Всё ок, приду через пару часов».
Михаил кивнул и не стал писать никаких наставлений, сыну он доверял и знал, что пить и курить недозволенное Юра не будет. Таня бы непременно выдала целый список требований — ещё и по этой причине у сына последние пару лет были с ней напряжённые отношения. Тормозить на поворотах жена не умела никогда.
Переодевшись в домашнее, Михаил вышел из своей спальни и направился в сторону кухни, откуда пахло жареной курицей и чем-то ещё. Правда, запах не вызывал аппетита — скорее всего, это было что-то психологическое, ведь Михаил знал, что готовила жена. Почти двадцать лет не готовила, а последний год вот начала. Михаил прекрасно понимал зачем, но это казалось настолько нелепым, что он никак не мог поверить в подобное.
На просторной, светлой и уютной кухне, украшенной новогодними игрушками и мишурой, сидели жена и дочь. Маша наворачивала из глубокой тарелки жареную картошку, которую ей было категорически нельзя, а Таня с умилением на это смотрела. Перед ней тоже стояла тарелка, но не с картошкой, а с каким-то салатом.
— Миша, — жена заискивающе улыбнулась, когда он вошёл на кухню и тяжело вздохнул, нахмурившись при виде ужина дочери, — привет! Как ты вовремя! Садись, я сейчас наложу тебе покушать.
— Поесть, — поправил её Михаил, усаживаясь рядом с Машей. — Правильно говорить «поесть».
— Ой, не нуди, — отмахнулась Таня, отпорхнув к плите. Он проводил взглядом её ладную и точёную фигуру — несмотря на свои почти сорок, выглядела жена шикарно. Особенно грудь, но с ней-то как раз было понятно: пластические хирурги и из ушей спаниеля способны сделать две пирамидки. Однако не всё во внешности Тани было торжеством современной медицины, далеко не всё. Стройность, плоский живот, округлая задница, длинные идеальные ноги — всё это было результатом трудов самой жены Михаила. Ухаживать за собой она обожала, это была её единственная работа все годы их совместной жизни. И он бы не возражал, если бы…
Таня, пригладив короткие аккуратно уложенные светлые волосы ладонью, подхватила две тарелки и поставила их перед Михаилом. Принесла приборы, налила в бокал что-то ярко-алое и радостно возвестила, изображая из себя счастливую супружницу:
— Вот! Жареная картошка, курица с грибным соусом, салат с красной фасолью и морс. Приятного аппетита, Мишенька.
Выглядело всё прекрасно, да Михаил и признавал, что жена, несмотря на то что начала готовить всего год назад, успела стать хорошей хозяйкой. Она и кухарку уволила, стала сама кашеварить, и постоянно ставила ему под нос то одно, то другое. Даже торты пекла.
Это была наглядная демонстрация поговорки «путь к сердцу мужчины лежит через его желудок», но Михаил бы предпочёл, чтобы ничего подобного Таня не предпринимала. На месте сердца у него давно была дыра, воронка, как после ядерного взрыва, и любые попытки жены наладить несуществующие отношения вызывали у Михаила изжогу. Хотя он исправно ел всё, что она готовила, особенно если кормили его в присутствии Маши.
Год назад Таня, предъявляя ему очередные претензии, умудрилась проорать на весь дом: «Ты так себя ведёшь, потому что Маша — не твоя дочь!», и дети — и Юра, и Маша, — конечно, услышали. Сын с тех пор избегал контактов с матерью, разговаривая только по мере необходимости, а Маша… С ней было сложнее всего.
— Ешь, папочка, — дочь ласково погладила Михаила по плечу, и он покорно начал есть, почти не ощущая вкуса.
Раньше Михаил, несмотря на все трудности и неприятности, ни разу не ощущал себя по уши в дерьме, но последний год это чувство преследовало его с завидной постоянностью…
Глава 6
Около десяти часов вечера Маша начала зевать, и Михаил отправил её в ванную — умываться и ложиться спать. Сам он всё пытался доесть десерт — какой-то ягодный пудинг — и, воспользовавшись предлогом «проводить дочь до детской», сбежал с кухни, пока Таня смотрела телевизор — там показывали очередной сериал про любовь Золушки и Принца, то есть олигарха и простой девушки.