Пятая не понимала, что двигало Озом в тот момент, когда он спустя столько времени решил включить Третью. Неужели он выжидал этот момент с самой ее гибели? Неужели он до сих пор не смирился? И зачем он решил это сделать? Что он хотел сказать Эмме-03?
— Она пожертвовала собой осознанно, — сказала Пятая, взглянув на Оза и снимая показания со всех вживленных с него датчиков. Парень несколько испугался — скорее всего, из-за внезапности ее фразы. Сердцебиение участилось, но незначительно. Оз явно чего-то ждал, но этого ли? Но, видимо, не дождавшись, ответил:
— Я знаю. Это на нее очень похоже…
Больше он не сказал ничего. Пятая тоже молчала.
Эмма-02 появилась нескоро. Подозрительно спокойная, чем-то даже расстроенная, она молча подхватила Оза под руку и, едва ли не взвалив его на себя, начала протискиваться по коридору в сторону ремонтной. Первая тихо попросила Пятую ни о чем не спрашивать. Дроиды выглядели как никогда странно, и Озу стало неуютно в их компании. Оз впервые увидел в Эммах машины.
Они оставили его в ремонтной одного — даже Первая, казалось, отключилась. Оз, держась за стену, стоял, вытянув вперед больную ногу, и ничего не понимал. Но не мог оторвать взгляда от горящих глаз Эммы-03, голову которой закрепили прямо на уровне его лица. Парень открыл рот и качнулся было вперед, но остался на месте, почувствовав, как ноги приросли к полу. Третья спросила, как его зовут.
— Оз, — он натянуто улыбнулся, а из глаз покатились слезы. Дышать стало очень тяжело, внутри что-то скрутилось в тугой узел. — Как волшебник Изумрудного Города, — просипел он шепотом. В голове крутилась только одна мысль: это же она, Третья, предложила тогда так его назвать! Это же с ее подачи Смотритель перестал называть его Третьим!..
— А я Ивэй. Робот попросил меня не говорить тебе, но я не знаю, почему. Так что скажу. Ивэй Феррет. Приятно познакомиться.
Оз, услышав ее голос, но не разобрав ни слова, подался вперед, чтобы дойти до стула напротив Третьей до того, как упадет — ноги подкашивались. Узел внутри заставлял сгибаться все тело. Эмма говорила что-то еще, но Оз, как только добрался до стула, положил ладонь на ее лицо, заставив замолчать. И как можно более искренне улыбнулся:
— Спасибо тебе, Третья. Я жив, — и разрыдался, опустив голову. Скупо, глуша всхлипы и постоянно смаргивая слезы — пытался успокоиться и убедить себя, что все нормально. К тому же не следует реветь как ребенок. Ему скоро семнадцать, в конце концов.
Как только Оз успокоился и его перестало колотить, Эмма окликнула парня по имени, и такой голос, такая интонация показались Озу ужасно непривычными. Словно она окликнула кого-то другого.
— Третья?
— Я Ивэй. Хотя робот меня так же называл.
Оз, поджав губы, повторил. Ивэй, казалось, осталась довольна. Они проговорили долго, но почти бездушно, словно были друг другу чужими. Третья-Ивэй несколько раз заметила, что Оз на кого-то сильно похож, но ни разу не смогла назвать имя. Ее воспоминания были обрывочными, состоящими из каких-то кусочков прошлой жизни, но она этого будто не замечала. Оз не сразу, но понял, что Ивэй — это тот самый человек, имени которого ему не назвали. А «робот», попросивший проснувшуюся Ивэй не называться, Вторая. А потом Третья замолчала, и что-то внутри нее начало трещать. Оз испугался.
— Я тоже теперь робот? — внезапно спросила Ивэй. Оз кивнул. — Значит, эксперимент удался… Но кто ты такой? Я помню. Но не тебя. Или тебя?.. Какой сейчас год?
Она начала задавать десятки вопросов друг за другом. Глаза мигали, а что-то в ее голове безостановочно трещало. Запахло паленым пластиком. Оз схватил ее голову и, приблизившись, позвал по имени. А Ивэй продолжала что-то говорить, и голос, и так искаженный, совсем перестал быть похожим на голос. В ремонтную ворвались другие Эммы — даже Первая спустилась с потолка щупальцами-манипуляторами и принялась торопливо копаться в корпусе дымящегося дроида-уборщика, к которому была подключена Третья-Ивэй. Вторая подхватила Оза, не давая ему вскочить со стула и повредить ногу. Пятая осталась в проходе — в тесной ремонтной для нее не было места.
— Какой сейчас год? — повторила Ивэй, как только Первая что-то сделала, и треск с дымом прекратились. — Скажи, Оз, сколько лет я спала?
Оз, сглотнув, назвал дату и тут же добавил, что Ивэй пропустила сто двадцать четыре года жизни. Ведь, по словам Пятой, Смотритель проводил тот самый эксперимент именно тогда. Сто двадцать четыре года назад. Тут, в Юсте.