Старые страшные лестницы, которые уже привычно освещать фонариком в поисках дыр и трещин в бетоне, ржавые кое-где обвалившиеся перила. Редкие двери, рассохшиеся деревянные или сгнившие железные; покрытые грязью и пылью осколки подъездных окон. Все это Озу было знакомо и почти привычно. И следы, которые тянулись за ним и Эммами — тоже. А вот что-то, витающее в воздухе, заставило его напрячься. Просьба остановиться далась с трудом. Он опустился прямо на ступеньку и, расставив ноги, согнулся пополам, умещая шлем между коленей. Дыхание все отказывалось выровняться.
Эмма-05 не то спросила, не то констатировала:
— Тебе плохо.
Оз только чуть-чуть кивнул, опасаясь, что если двинет головой сильнее, покатится вниз по ступенькам. Перед глазами все поплыло, а наспех съеденный завтрак поднялся к горлу, оставив на основании языка ядовитую кислоту, от которой стало еще более дурно. Ощущения Оз узнал: совсем как в центре воронки. Парня прошиб пот. Оз поднял глаза и, как только чуть прояснился взгляд, внимательно обвел глазами лестницу, стены, окно без стекол… Только сейчас он понял, что это за чувство. Тошнотворное, заставляющее дрожать и обливаться потом, кружащее голову и выталкивающее еду наружу. Страх и ужас. Оз боялся чего-то.
Он позвал дроидов и протянул им руки, потому что самостоятельно подняться не смог. Эммы, не задавая лишних вопросов, привели его в одну из квартир и усадили на голую кровать, ожидая, пока он оклемается. Медленно парень приходил в себя, осматривался и пытался понять, что же в этой квартире было не так, как в других. И вскоре понял: эта квартира была не жилой. Аккуратно прибранная декорация.
— Проверьте ящики, — попросил Оз, и Эммы послушно принялись открывать все шкафы подряд. И впали в ступор: пусто. Пятая, велев парню сидеть на месте, поехала осматривать весь этаж, сетуя, что они со Второй не проверили ящики в других квартирах, которые исследовали.
Оз и Вторая остались вдвоем, и в комнате повисло подобие неловкого молчания. Эмма избегала зрительного контакта. Оз рассматривал ее затылок. Самая уязвимая часть дроидов. Если снять защитный обод и открутить всего один болтик, можно добраться до самой сути — электронного мозга. Оз ни разу не видел его вживую и слабо представлял, что это вообще такое, помня лишь картинки, но понимал: это и есть Эммы. Маленький, умещающийся в ладошках мозг с миллионами не поддающихся его пониманию связей, которые и делают Эмм Эммами. Связи, которые возникают сами по себе и исчезают, стоит чуть потревожить.
— Как это все происходит? — спросил Оз, дотрагиваясь до обода Второй. — Что в ваших головах? Почему вы стали такими разными?
Эмма, не ожидавшая разговора, удивленно обернулась, но, встретившись взглядом с Озом, решила не уходить от ответа.
— Я не знаю. Может быть, из-за влияния окружения и поставленных задач… Так говорил Смотритель. Мы не знаем, что мы такое и как работаем.
— Я тоже не знаю, как я работаю и что я такое, — улыбнулся Оз. Вторая внимательно посмотрела прямо в глаза парня. Будто заглядывая куда-то глубоко, в самую душу.
— Но ты человек. А мы машины. И если бы мы хоть что-то знали о том, что вот тут, — она указала на свою голову, — а не только вот тут, — палец ткнулся в стальную грудь, — мы могли бы…
Эмма недоговорила и отвернулась. Послышался вздох, тяжелый и горький. И тихое откровение:
— Мы могли бы воссоздать Третью.
Повисла тишина. Не неловкая, как в начале, а тяжелая, густая. До Оза дошло, что творилось с Эммой-02.
— Ты пытаешься сейчас заменить ее? — в голосе против воли зазвенел металл. Вторая покачала головой.
— Нет. Я знаю, что не получится. И собрать ее заново не получится, даже если достать ранние копии системы, новый корпус и все такое… Мы не можем. Мы сломаемся, если попытаемся собрать себе подобного. Такова программа.
Оз слышал об этом впервые, но отчего-то не удивился. Ведь если бы Эммы могли, Город давно заполонили бы дроиды. И рядом с ним была бы целая армия нянек.
— Наверное, это все правильно. И то, что произошло с Третьей, тоже. Если это произошло, значит, это было кому-то или чему-то нужно.
— А в тебе проснулся философ. Долго спал, — съязвила Эмма. — Второй раз уже. Тебе не идет. Это тебя Третья напичкала такими мыслями? Или Смотритель?