— Серьезно?!
— Ага, — Джонатан был собой более чем доволен: дети смотрели на него так, как смотрят на героя. На отца-героя. — И если результат обследования будет хорошим, возможно, Юста даже оплатит операцию. Эй, Нина, ты дышишь?
Он потряс девочку, и та заторможенно кивнула. Она переспросила Джоанатана раза четыре, и только тогда до нее дошло, что он говорит правду. Про нее. Про то, что именно она, возможно, обретет зрение. Тогда Нина просто начала верещать и прыгать на месте. Куд полез прыгать и верещать с ней. Когда они немного успокоились, Джоанатан, потрепав мальчика по голове, простодушно спросил:
— Хочешь с нами? Можем по пути заглянуть к Хельге, я узнал, где она теперь живет.
С лица мальчика сползла улыбка. Он, задумавшись, стал каким-то угрюмым, отрицательно помотал головой и невнятно пробормотал, что ему и большого переезда хватит за глаза. Потом вернулся на качели и опять закурил. Джонатан не стал настаивать. Его отвлекла Нина, забравшаяся на колени:
— А к няне? Я хочу повидаться с няней! Раз у меня будет возможность хоть ненадолго отсюда уехать.
— Можно.
— Передавайте няне привет от меня, ладно? Пап, зайдешь вечером? Я тебе кое-что передам для мамы.
— Мы не завтра едем. Через два дня.
— Значит, накануне отъезда. Только пусть Ивэй об этом не узнает.
Джонатан усмехнулся. Куд поднял протез с выставленным большим пальцем.
Через обещанные два дня, когда Джонатан зашел за готовой к пути Ниной, Куд на ухо сказал отцу, где найти большую коробку, которую нужно отвезти Хельге. Там было настоящее письмо от руки, кривое и накаляканное наспех, но от души, книга с памятной надписью и стопка учебников — их мальчик решил вернуть домой. Втайне от всех, даже Нины, которая помогала собирать посылку, Куд положил в коробку еще и куклу. Ту самую, тряпичную с глазами-пуговками. Похожую на Хельгу.
— Положись на меня, — Джонатан ударил себя кулаком в грудь, и Куд сдержанно кивнул. Потом обнялся с Ниной, отбив ее у причитающих близнецов, и, прижавшись лбом к ее лбу, вздохнул. Нина обхватила ладонями его лицо.
— Мы вернемся до отъезда.
— Тогда пообещай, что отсюда мы уедем вместе. Не пропадай, Нина.
— Не пропаду. Обещаю. А я держу обещания.
— Знаю, — усмехнулся Куд, наконец разгладив складку на лбу. — Ну, счастливого пути!
И Нина ушла, ведомая Джонатаном. Куд, забравшись на широкий стол возле окна, взглядом провожал старую машину отца, уехавшую куда-то далеко, в большой город, где еще работал аэропорт. Когда на улице стало темнеть, на пустой голый стол забрались и близнецы. Юго привалился спиной к спине Куда, Юко улегся на его колени, отодвинув протезы.
— Как-то слишком тихо без нее, да?
* * *
Он специально выбрал эту клинику и время поездки. Джонатан думал, что Куд захочет поехать с ними и навестить мать, поэтому ждал, когда можно увезти детей на целых девять дней. Ждал полгода, ничего не говоря ни Нине, ни Ивэй. Но Куд не поехал. Просто взял и не поехал. Только передал Хельге посылку, большую часть из которой составляли учебники. Джонатан, поначалу злившийся, успокоился, когда Нина, задумчиво сидевшая в самолете, вдруг сказала:
— Наверное, он просто боится, что не сможет оставить маму еще раз. Я могу его понять... Слушай, папа, а можно мне с тобой сходить до тети Хельги?
Джонатан удивился этой просьбе, но запрещать ничего не стал. Он не понимал, что на уме у Нины. А Нина не понимала, откуда взялось такое сильное желание встретиться с женщиной, ради которой Куд оставил ее, Нину, на десять лет.
Хельга оторопела, увидев девочку: высокую, стройную, так похожую на человека. Она представляла ее более мужеподобной. Она не знала, что Нина уже долгое время принимает гормоны.
— А ты... красавица... — Хельга протянула руку, дотрагиваясь до ее лица и очерчивая характерную для всех не-людей складку под нижним веком. Нина подалась вперед и закрыла глаза, стараясь уловить то самое нечто, которое есть только в материнских руках. И ей показалось, что она это уловила. Ненависть, давно копошившаяся где-то глубоко в душе, вдруг разом исчезла. — А где Куд?