Они все жили, как обычные люди. Искали себя и свое дело, учились тому, что было интересно, строили планы на будущее. Работали изо всех сил. Юста пыталась найти способ возродить человечество, и все знали: результаты будут нескоро. Возможно, тогда, когда людей уже не станет. Когда останутся лишь не-люди. Куд, Юко, Нина и еще четыре тысячи не-людей в этом городе, собранные со всего мира, знали это и пытались принять, но не могли. Им было сложно поверить, что все зависит от них. Что они, такие незначительные, несовершенные, совсем не похожие на последнюю надежду человечества, еще дети, не умеющие даже держать свое жилье в чистоте, могут исполнить эту мечту всех людей. Но у них не было выбора. Люди исчезали. Последнее поколение стало взрослым. Нынешние малыши не-люди — подкидыши или случайные дети местных — уже не помнили или не знали мира за пределами Юсты. Город был закрытым. Выезд из него запрещен. И все знали: это для безопасности местных. Мир с каждым годом становился безумней, а ненависть к не-людям — сильнее. Но это снаружи. Это далеко от Юсты, на самом востоке континента. А здесь Куд, Юко и Нина просто жили и занимались каждый своим делом.
До одного не самого прекрасного февральского дня, когда Куд не вернулся вечером с работы.
Это был тот день, когда он планировал рассказать руководству о своей программе. Он, расшифровав свой геном, решил попросить у Юсты помощи сразу после своего дня рождения — семнадцатого февраля. Нина и Юко, втайне отпросившиеся с работы пораньше, готовили для него скромный по сравнению со вчерашним праздник. И ждали, как с минуты на минуту в квартиру завалится, принеся с собой холод и снег на волосах, довольный, как слон, Куд. Они не допускали мысли, что ему откажут. Он же чертов гений, который несомненно убедит взрослых.
А Куд не убедил. Ему отказали, заявив, что он мается ерундой. Даже Ивэй не стала его слушать — лишь посмотрела концепт программы и покачала головой. И парень не-человек, перенервничавший, озлобленный и дико расстроенный, после работы попал не домой, а в больницу. Празднование дня рождения, где было обилие вкусностей и алкоголя, и стресс привели к тому, что у него началась аллергия и культи на местах стыков с протезами воспалились. Протезист забрал его руки, выдав временные съемные, и прописал курс лекарств. Куд вышел из кабинета врача измученный и несчастный: культи страшно болели, а стальные переходники, вживленные в плоть, усугубляли положение. Непривычные временные руки еле двигались.
А дома его ждали полные предвкушения Юко и Нина. Те, кто самоотверженно терпел, как он, почти не обращая на них внимания, отдавал всего себя программе, которую признали мусором и пустой тратой времени. Куду теперь было стыдно показаться им на глаза. И поэтому он, отключив телефон, пошел шататься по городу.
В одиночестве он видел ночную Юсту совсем другой. Город, совершенно не похожий на любой из западных, по-своему притягивал Куда. Аккуратный, упорядоченный, одинаковый во всех кварталах. Куду казалось, что он ходит по кругу. Будто время остановилось: он ходил из двора во двор и видел одно и то же. Это завораживало и гипнотизировало. В один прекрасный момент Куд понял, что не хочет вырываться из этого круга. Но жилые кварталы, освещенные мягким, не режущим закрытые глаза спящих жителей светом, закончились, и он оказался на территории слабо освещенной Юсты, где на каждое здание, неотличимое внешне от жилого, приходилось по одному фонарю. Упорядоченные лаборатории-близнецы, где ночью была абсолютная тишина. Даже деревья не шуршали голыми ветками.
И поэтому младенческий крик, раздавшийся посреди зимней ночи, напугал Куда до подкосившихся коленей. Он заметил темное пятно на крыльце одного из зданий и спустя несколько секунд ошеломления выругался. Ребенок. Подкидыш. Совсем младенец, лежащий прямо в центре освещенного круга. Куд огляделся в поисках того, кто мог это сделать, но вокруг было пусто. На часах половина третьего ночи, и все нормальные люди спали. Все, кроме одного не-человека, мучившегося от несправедливости жизни. Куд опустился на корточки и принялся неловко и неаккуратно заворачивать сверток с ребенком в свою куртку и завязывать рукава на своей шее, не рискуя поднимать малыша временными протезами. Даже боль отошла на второй план, пока он испуганно ворчал: