Куд замолчал и странным взглядом посмотрел на них, будто с другого угла. Будто видя что-то новое.
— Дай мне попробовать.
Ивэй усмехнулась и осторожно передала Немо. И Куд впервые за долгое время что-то почувствовал руками, несмотря на то, что они были ненастоящими. Он действительно ощущал вес малыша, его тепло и каждое движение. Когда Ивэй оторвала взгляд от ребенка, который беззубо улыбался, она увидела, что Куд плачет.
— Эй!..
— Он впервые улыбнулся мне... — едва слышно прошептал тот, будто боялся спугнуть эту улыбку. — Представляешь? В первый раз!..
И женщина опустила руки. В белой палате, полной кроваток, где пахло детскими смесями и подгузниками, где было слишком тепло для середины апреля, где всего четверо младенцев, стоял маленький слабый не-человек. Самый счастливый не-человек. И Ивэй, хоть и хотела разделить радость Куда, поддержать его, не могла, потому что понимала: это неправильно. Все, что сейчас происходит, — совсем не правильно, а виной этому упрямство и принципиальность того, кто плачет, прижимая к себе младенца, которого ему никогда не позволят забрать. Ивэй хоть и не хотела, но проводила аналогии между Кудом и Хельгой. Ему не быть хорошим опекуном. Он никогда не сможет правильно показать свою любовь и заботу.
— Помоги мне, — попросил Куд, и женщина бережно уложила засыпающего малыша обратно. Она смотрела, как терпеливо и спокойно парень ждет, как тот уснет, чтобы уйти. И когда они вышли на крыльцо, несдержанно схватила Куда за локоть и процедила:
— Не привязывайся так к нему. Ни к чему хорошему это не приведет.
— Почему? — Куд недоуменно вытаращил глаза и тут же прищурился: из-за спины женщины выглянуло заходящее солнце и обожгло глаза. — Я наоборот думал о том, чтобы забрать его отсюда, когда он подрастет. Взять опекунство. Мне же позволят, да?
— Не позволят. Ты безработный и висишь на шее друзей, начнем с этого. И что вообще за мысли? Ты что, решил поиграть в героя? Оставь ребенка тем, кто сможет его нормально воспитать.
Куд обиженно фыркнул. Он хотел посмотреть женщине в глаза, чтобы понять, зачем она все это говорит, но не мог: солнце не позволяло. Он даже не видел саму Ивэй — только ее силуэт, неожиданно грозный и чужой. Сбоку подул пронизывающий ветер, и кожу на согретом лучами лице обожгло холодом. Куд подавился воздухом, а Ивэй даже не шелохнулась. Они так и стояли, пока солнце не скрылось за горизонтом и внезапно не похолодало. Ивэй молчала и сверлила непроницаемым взглядом не-человека, пытаясь понять, что на него нашло. Куд делал то же самое, пока, наконец, не озвучил вертевшуюся на языке мысль:
— Это ты по себе судишь? — и, развернувшись, почти побежал домой. Он был обижен и зол. До ушей донесся едкий смешок:
— Ладно, один-один.
* * *
Куд, несмотря на обиду, все же услышал Ивэй и задумался о поиске работы, когда одним вечером ясно увидел, как бедно они живут. Для него, безрукого во всех смыслах этого слова, найти что-то стоящее было проблематично, но он старался. Даже попросил помощи у друзей, с трудом убедив себя, что в этом нет ничего зазорного. Нина с Юко, обрадованные возможностью перестать экономить на всем, включая еду, с воодушевлением подключились к поискам. И результаты не заставили себя ждать.
— Я нашел идеальный для тебя вариант! — закричал однажды запыхавшийся Юко, едва ввалился домой. Он был весь мокрый из-за бега и мелкого дождя, но с таким горящим взглядом, что Куд не начал ворчать, а молча проследовал в его комнату. Нина, сгорая от любопытства, поспешила следом. Они оба пребывали в приподнятом настроении, но с каждым словом Юко Куд мрачнел все сильнее, а Нина волновалась так, что, когда друг заорал, вгрызлась в ногти и прижалась спиной к двери. Она впервые с момента переезда наблюдала, как эти двое дерутся, и просто боялась влезть и разнять, как раньше. Она видела, насколько слаба по сравнению с ними. Насколько они жестоки и яростны.
Когда Куд, запустив пальцы в волосы Юко, едва не проломил столешницу его головой, Нина завизжала, но не услышала собственного голоса. Карлик зарычал и, вывернувшись так, будто у него нет позвоночника, ударил Куда ногой по лицу, отчего тот согнулся. В следующий момент стальная ладонь зажала нос, и сквозь металл на ковер закапала кровь. Они смотрели друг на друга исподлобья и хрипло дышали на грани рычания. Будто не люди вовсе. Даже не не-люди — настоящие звери. Нина впервые увидела, что на самом деле происходит между Кудом и Юко. Не дружба, не вражда, не привычка — что-то совершенно другое, ей недоступное. То, о чем она очень и очень боитсяузнать. И Нина просто сбежала, зажала уши руками и зажмурилась, возведя между собой и друзьями невидимую преграду. Она чувствовала кожей, как за стеной происходит настоящий ад, как эти двое швыряют друг друга на пол и в стены, разбивают руки, ноги, лица и мебель со стеклами окна. И каждый удар — будто по ее телу. Почти до боли. Пока, наконец, все не прекратилось. Тишина была похожа на вакуум, поэтому голос Куда, зовущий ее, показался неправильным и ненастоящим. Слишком спокойный, пусть и гнусавый голос.