— Я ведь живу на другом конце, Джо, — покачала головой Саара, когда отцепилась от едва не верещащей Нины. А потом проверила адрес в его навигаторе. — Ну, конечно же, ты опечатался! Давай потихоньку, Джо… Минут десять, и ты поспишь.
Когда они добрались до дома, Джонатан даже не выпил чаю — просто завалился на кровать в крошечной гостиной и отключился до того, как ему достали одеяло. Нина, которой запретили громко говорить и скакать от счастья, непонимающе тыкала его в щеку и удивлялась, почему нет реакции. Но Саара не позволила ей долго изучать спящего: утащила на кухню и принялась кормить.
— А где малыш Куд, кстати? — спросила няня, когда Нина откинулась на спинку стула. — В машине его не было. Надеюсь, с ним все в порядке? — обеспокоенно добавила она, увидев, как Нина помрачнела.
— Он захотел вернуться к маме. Вообще ничего не слушал. Кричал, что хочет к маме и все тут…
Саара схватилась за сердце:
— И Джо его отпустил?! — она едва удержалась от того, чтобы не хлопнуть руками по столу — Нина ведь не видит ее состояния и не разберет, что именно она чувствует.
— Ну да, — непонимающе пожала плечами девочка и напряглась, улавливая злость няни. — А что не так? Она что, плохая? Она обижает Куда?!
— Нет, вовсе нет, — спохватилась Саара, прикладывая палец к губам девочки — Просто… Это немного неожиданно.
— Куд тоже говорил, что она хорошая, но мне казалось, он врал. У него голос был странный. Это из-за телефона?
«Это из-за Хельги», — подумала Саара, но вслух ответила совсем другое:
— Наверняка. Вы ведь никогда раньше не говорили по телефону?
— Нет... Но теперь будем! Каждый день!
Саара вновь попросила девочку быть потише и сунула ей в руки тарелку с печеньем, отправив в спальню. А сама, краснея от негодования, бросилась в гостиную с твердым намерением скинуть Джонатана с постели, чтобы он проснулся, и выяснить, какого черта Куда отдали матери, а не ей. Тем более в такой ситуации!.. Но Джонатан не проснулся даже тогда, когда с него содрали одеяло и им же ударили. И Саара просто села рядом, пряча лицо в ладонях. Сначала он позволил Ивэй найти ее и забрать в Юсту, теперь еще и Куда оставил Хельге.
— Что же ты, дурак, наделал…
— Няня? — Нина бесшумно прошла в комнату и, опершись руками о колени Саары, спросила: — Вот у Куда есть мама. Папа, похоже, умер… А у меня где родители? Настоящие? — больше она ничего не смогла спросить — Саара так неаккуратно обняла девочку, что зажала ей рот. И Нина поняла, что на этот вопрос она никогда и ни от кого не получит ответа. Потому что у нее никогда не было и не будет настоящих родителей.
* * *
— Привет, — девочка заулыбалась и поднесла ладошку ко рту, закрывая нижнюю часть трубки. — Эй, ты меня слышишь?
— Привет, привет, — мальчик перевернулся на другой бок и зажал телефон между щекой и подушкой, чтобы мать не заметила, что он с кем-то говорит.
— А почему шепотом? — девочка тоже перешла на шепот и зачем-то сжалась в комочек.
— Так надо, — в голосе мальчика сквозила улыбка, немного шальная и заговорщическая. — Что тебе сегодня рассказать?
— Не знаю. Что хочешь. От нас вот сегодня папа уехал. Он долго спал, так долго, как никогда не спал, представляешь? Весь день и всю ночь!
— Не может быть!
— Может, — девочка пожала плечами и замолчала, не зная, что сказать.
— А что еще? — подбодрил ее собеседник.
— Я вот сегодня слушала сказку. Называется «Волшебник из страны Оз».
— Какая страна?
— Оз! Ой… — девочка начала смеяться, понимая, что если она продолжит говорить шепотом, ничего не станет понятнее. Поэтому она тихо, совсем чуть-чуть произнесла название голосом. Медленно, по слогам: — «Волшебник из страны О-о-о-з-з».
— Понял, понял, — усмехнулся мальчик. — А о чем она? Расскажи мне.
— Я не умею. Обычно ты мне рассказываешь все.
— Но ведь ты не пробовала, — важно сказал мальчик и лег поудобней. — Давай, я слушаю.
И девочка начала рассказывать мальчику сказку. Путаясь, запинаясь, забывая имена и постоянно смеясь, и мальчик не смог не заразиться ее хорошим настроением. Ее голос успокаивал его, лечил душевные раны. А девочке казалось, что вот он, сидит рядом и внимательно вслушивается в ее слова и грызет то макушку куклы, то акулий зуб. И она даже забылась, неожиданно в середине рассказа бросив: