— Надеюсь, с тетушкой все будет в порядке, — пробормотал Джонатан, когда они устроились в самолете. — Ты как, Нина? Чего такая тихая? Прости за то, что так вышло.
Мужчина попытался улыбнуться и потрепал ребенка по ежику волос — Нина не отреагировала. Только когда мужчина настойчивей повозил ладонью по ее макушке, сдавленно бросила:
— Не надо. Это неприятно.
И Джонатан отдернул руку.
Они молчали весь полет, а затем и поездку на машине — почему-то даже музыка не могла заглушить гнетущей тишины. Только когда Нина вышла из машины и упала, споткнувшись и оцарапав колени, она разревелась по-настоящему: в голос, не сдерживаясь. И Джонатан, стоя рядом, не мог ее даже обнять.
— Можно же было их не обрезать, — проскулила Нина, тихонько трогая голову. — Хотя бы их оставить. Я почти научилась плести косы!
— Позаплетаешь Ивэй, когда встретитесь. Она отрастила волосы. Будете вместе с Кудом там ей досаждать…
— С Кудом? Он тоже приедет?
— Конечно, — Джонатан чуть выдохнул и потянулся к голове девочки, но, поймав себя на этом, поспешно отдернул руку. — Я привезу его к тебе. Обязательно.
И Нина округлила глаза, медленно поднимаясь. Она встретится с Кудом? Наконец-то сможет поговорить с ним не по телефону? Ее захлестнули воспоминания о времени, проведенном вместе. Самое дорогое, что у нее есть. Она не позволяла себе забыть ничего. Куд — ее первый и единственный друг. Сначала они звонили друг другу каждый день, делясь всеми-всеми впечатлениями. Потом звонки стали реже, но дольше. Последние полгода им удавалось поговорить лишь раз в неделю. И это были долгие разговоры до утра. Планы на будущее, мечты. Нина играла Куду и пела. Куд наизусть читал статьи из учебников по биологии, химии, генетике и физике. Они стали ужасно разными, но все равно оставались друзьями.
А теперь, когда они встретятся, смогут вновь «подключиться» друг к другу, чтобы Нина смогла увидеть мир глазами Куда, а Куд смог прикоснуться к миру ее руками.
— Но ради этого няня останется одна? — прошептала Нина и, скривившись, уткнулась в грудь Джонатану лбом. — Почему нельзя было взять ее с собой? Почему нужно выбирать? Почему нужно что-то терять, чтобы обрести другое, папа?!
Джонатан не смог ответить на этот вопрос и только положил руки на плечи Нины, еле сжимая их. Он сам не знал, почему. Он сам многое потерял, выбрав этот путь, и уже начал сомневаться в правильности своего решения. Всех своих решений. В голову закралась предательская мысль, которая появилась еще пять лет назад. Но теперь Джонатан не мог ее подавлять.
«Наверное, стоило с самого начала не позволять Ивэй забрать их домой из лаборатории…»
* * *
Куд, икая, выпил полстакана молока и закашлялся, отчего оставшееся пролил на себя. Его все еще колотило от страха и слез, тело не слушалось, ногам было ужасно холодно. На плечи, которые нещадно зудели, приземлилось махровое полотенце взамен стянутой футболки. Джонатан, увидев тело Куда, только поджал губы. Если бы он смог появиться раньше, если бы он приехал сначала к Куду, а потом к Нине!..
— Мне страшно, — пролепетал мальчик, поднимая, наконец, глаза на Джонатана. — Сначала какой-то дядька разгромил дом, потом вернулась мама и начала скандалить и драться... А когда приехали полицейские, маму скрутили и вызвали врачей! Они куда-то ее уволокли. Эти люди. Кто это вообще был? Где мама?
— Она там, где ей помогут, малыш. Не волнуйся, — Джонатан вздохнул и, аккуратно убрав спутанные волосы со лба Куда, накрыл ладонью его глаза. — Ни о чем не думай.
Но Куд не мог не думать. Не мог забыть то, что увидел.
Хельга была в каком-то смысле отличной матерью. Она смогла защитить Куда до последнего. Не смогла лишь совладать с племянником соседки, который оказался на удивление внимательным. Он услышал Куда. Он просто услышал, как Хельга, не закрывшая входную дверь, говорила с сыном в то утро. Этот подонок нашел ключ, который в тайне от жены когда-то оставил соседям Тимм. Племянник полуглухой старушки, предвкушая награду за не-человека, позвонил в полицию и начал сам искать Куда, но в темноте кладовки не разглядел его, забившегося в углублении за мешком картошки, — поспешил высунуть нос из пропахшего подгнившими овощами шкафа. Мужчина разозлился и начал громить квартиру, а когда внезапно вновь вернулась Хельга, на этот раз забывшая контейнер с обедом, он начал ее бить. Полицейские застали растрепанную хозяйку квартиры, в чьих глазах не отражалось ни следа рассудка, с ножом в руке, а соседа — в бессознательном состоянии и с кровью, идущей из пореза на груди. У ног безумной женщины лежали упавшие со стола мощные антидепрессанты, и полицейские, испугавшись, вызвали не только скорую, но и психиатрическую бригаду — Хельга не опустила ножа, а начала выяснять, куда они дели ее ребенка. Скрутив орущую на весь дом женщину, полицейские решили, что столкнулись с обычной сошедшей с ума матерью, чьего ребенка не-человека уничтожили: Хельга в порыве ужаса попыталась убедить их, что где-то неподалеку должен быть ее сын, что сосед пришел именно за ним, а она всего лишь пыталась защититься. Но ее не слушали. Они знали: все не-люди в этом районе давным-давно изъяты.