Тогда это ввело Смотрителя в ступор. А маленький Оз ждал. У него с детства была потрясающая способность правильно формулировать вопросы. «Почему людей больше нет?» — на такое не ответишь одной фразой. И не-человек тогда решился рассказать мальчику всю правду, которая только была доступна детскому пытливому сознанию. Он рассказал о страшном событии, которое произошло больше ста пятидесяти лет назад: люди, не знавшие покоя и осторожности, создали неизвестный науке вирус, придумывая очередное «лекарство от смерти».
— Поэтому никогда даже думать не смей о том, чтобы повторить подобное! — сказал тогда Смотритель. Он пригрозил Озу механическим пальцем и вздохнул, вызывая на экране карту мира и показывая распространение вируса. — Этот путь смогли проследить только спустя четыре с половиной года после начала заражения. Его назвали 1574G—U. Создали в стране, которая когда-то называлась... — Смотритель замолчал, и мальчик понял, что киборг забыл название той страны. Озу тогда показалось, что Смотритель ужасно стар, хотя внешне он выглядел не старше семидесяти благодаря протезам, имплантам и своему долголетию. Оз знал, что нормальные люди так долго не живут. По фотографиям, книгам, фильмам.
— А как это случилось? Ведь если это так опасно, этому не позволили бы расползтись. Эммы говорили, что все опасное запирают в клетки.
— Не знаю, — честно признался Смотритель. — Но определенно тому были причины. Клетки просто так не открываются.
— Клетки на замках, — согласился Оз. — Вот таких! — и показал руками огромный амбарный замок, заставив Смотрителя улыбнуться.
— Но тогда клетка открылась. И начали рождаться мы, внешне очень похожие на людей, но отличающиеся генами.
— Что такое гены? — перебил Оз, и Смотритель нахмурился, думая, как ответить и на это. Все-таки насколько меткий вопрос задал этот мальчишка... Но рано или поздно ему пришлось бы рассказать все Озу.
Смотритель был не-человеком — так люди стали называть рождающихся существ. Он был, как и тысячи ему подобных, беспол и бесплоден, долгожитель и инвалид. Исключений было слишком мало, чтобы брать их в расчет. Люди ненавидели не-людей. Не сразу, но с каждым годом отношение их становилось все хуже. Люди исчезали и во всех бедах винили своих странных детей. Их истребляли, уничтожали, преследовали. И не-люди ненавидели людей в ответ, но были и те, кто прятал и спасал детей. Смотритель был из последних. Его не убили, а приютили и сберегли — и он полюбил людей так, как только человек может полюбить человечество. Смотритель лелеял надежду возродить тех, кто спас его. Хотя бы как вид. И вся надежда лишь на Оза — первого «истинного», чей набор генов соответствовал человеческому.
А главное, Оз не был заражен 1574-м, а значит, был способен продолжить человеческий род.
— Поэтому я надеюсь, что ты поможешь мне в этом нелегком деле, — прошептал Смотритель, закончив долгий рассказ, и склонил перед своим созданием голову. Хлюпающий носом мальчик, не понявший и половины сказанного, глядел на ряды капсул, в которых пытались создать такого же, как он, и чувствовал: все, что поведал ему Смотритель, ужасно важно. Он поклялся, что обязательно поможет киборгу, посвятившему этой мечте всю свою долгую жизнь, во всем.
Сейчас, когда мальчик доковыривал утренний омлет, он почему-то вспомнил тот разговор со Смотрителем. С тех пор прошло целых четыре года, и Оз подрос, поумнел, понял все, что тогда имел в виду старый киборг. Вот только до сих пор так и не сумел ничем помочь, хоть и пытался не раз и не десять. Он поглощал пачками учебники и энциклопедии, сдавал кровь и бродил между капсул, делая вид, что помогает. И мечтал, думал и пытался понять, почему ничего не получается.
Оз не знал, почему именно это воспоминание забрело в голову, но верил, что это не просто так. Это как-то связано со сном. С фразой «нужно вернуться к истокам». Но к каким?.. Он должен вспомнить его и записать, чтобы понять это. Однако некуда — все альбомы, тетради и блокноты изрисованы.
— Можно я сегодня прогуляюсь в Город?
— Куда именно ты хочешь?
— В канцелярский, — мальчик поспешно вылез из-за стола и торопливо протиснулся в «выходные» штаны, не переставая тараторить, — мне нужны тетрадь, альбом и карандаш. Или ручка. Или еще что-то, я пока не понял. Но нужно. Тот сон, он...