Снаружи послышался лязг металла, и Оз только сейчас понял, что вибрации больше нет. Трейлер стоит на месте.
— Первая собирается поставить солнечные батареи. Быстро же она разрядилась... Разговор закончен. Мне нужно помочь. Заодно обсудим маршрут обратно.
— Нет, Эмма, постой, послушай!.. — но Эмма, ловко объехав Оза, вылетела из комнаты. Мальчик остался один и вдруг понял: он за четыре дня путешествия вывел из себя четыре дроида. Четыре разные личности...
Весь вечер Оз так и не сдвинулся с места. Ночью переполз на кровать, подтянув под себя ноги — стало холодно. Он думал обо всем, что произошло. О событиях последнего полугода, о Смотрителе, который лишь единожды рассказал ему мечту всей своей жизни — и не свою вовсе?.. А ведь Эмма права: Смотритель попросил о помощи. Всего лишь о помощи, а мечту Оз выбрал сам. Он вспомнил глаза не-людей на похоронах Юко, бледность и раздражительность Смотрителя. Предвидел ли старик, что Оз поведет себя так? Знал ли он, что мальчишка еще не готов к ответственности? Что он и не понял вовсе, какую взял на себя ответственность?
Конечно, знал. И все равно отпустил — даже отправил силой, не позволив передумать. Хотя ведь сам изначально был против этой идеи. А теперь Оз вернется с пустыми руками и позором. Ему придется посмотреть в глаза не-людей. В глаза старику он не сможет посмотреть.
— Простите... — пролепетал Оз, пряча лицо в ладонях и стараясь не разреветься. — Простите меня... Простите...
Он шептал это еще долго, не понимая, не осознавая, что просьбы уже давно перешли в молитвы. И вот когда шепот, наконец, охрип настолько, что Оз замолчал, мальчик почувствовал: он не один в темной комнате.
— Эмма? — сипло спросил он, вытягивая руку вперед и натыкаясь на металл рук няньки.
— Ну и дубина же ты, — ворчливый голос Второй и характерный вздох Третьей заглушили едва слышный всхлип. — Хватит извиняться. Все давно уже поняли, что ты раскаялся и все такое, — Эмма-02 похлопала Оза по плечу, подбадривая, и мальчик закашлялся. Третья протянула стакан воды.
— Давай успокаивайся. Три минуты осталось. Три двадцать, — сказала она, подъезжая к завешенному тряпками окошку. — Иди сюда, Оз.
Он поднялся и, не без помощи Второй доковыляв до окна, где ему торжественно вручили ножницы с недвусмысленным намеком, срезал занавески. Снаружи светало, и небо, казавшееся еще четыре дня назад грязным и далеким, было совсем другим. Совсем как в Городе. Пятая, нарезавшая круги снаружи, обернулась на сигнал от Первой и подняла вверх две таблички, чтобы Оз мог прочесть написанное:
Я признаю себя идиотом и готов ехать дальше.
Я не признаю себя идиотом и возвращаюсь.
Потом развела руки в стороны, и мальчик, сипло усмехнувшись, поднял левую ладонь, указывая на одну из табличек. Право выбора? Эмма, еще раз ткнув пальцем в эпитет, явно обращенный Озу, отъехала от окна. Третья со Второй торжественно начали обратный отсчет секунд. Первая включила какую-то мелодию.
Оз прищурился, но так и не закрыл глаза, когда его ослепил край восходящего солнца. Холодное синее небо, светлеющее и теплеющее на востоке, взорвалось огненно-красными всполохами лучей, которые, пронзая редкие облака, остывали под их дождем и рассеивались сиреневой дымкой где-то высоко-высоко. Поднималось яркое, пронзительно белое и огромное солнце, обнажив золотистый туман, стелющийся по холмам и путающийся в изумруде далеких лесов. Погасли, уснув, последние звезды, проснулось сонное небо, облаками обнимающее светило, умеряя его жар. Земля, казавшаяся черной полосой, налилась зеленым, покрылась свежей молодой травой и мощными, величественными лесами, прячущими в своих недрах остатки тумана бессонную звезду, которая приветливо мигала солнцу, будто здороваясь с ним. Капли росы на стекле трейлера и плечах Пятой блестели на свету, похожие на хрусталь.
Эмма-05, отъехав чуть назад, развела руки и оглушительно обрушила ладони друг на друга так, что даже сквозь стекло Оз услышал хлопок. Музыка, льющаяся где-то на краю сознания, переплетающаяся с лучами, которые прорезали стерильный воздух комнаты, ударила в уши. Трейлер дернулся, и все капли, осевшие на окне, разом дрогнули, отбрасывая блики.
И в уши мальчика, впервые в жизни встретившего настоящий рассвет Большого Мира, ударили четыре таких похожих, но разных голоса:
— С днем рожденья, Оз!..
Интермедия. Разные (не)люди
Спустя три месяца пребывания в Юсте Ивэй смогла выйти на связь с мужем. Ее звонок застал Джонатана за работой, и мужчина, бросив все, помчался в комнату отдыха. Ивэй, уже отчаявшаяся услышать его голос спустя девять гудков, не смогла сдержать слез, когда он почти гаркнул в трубку:
— Алло?!
Джонатан не на шутку испугался. А Ивэй, справившись с нахлынувшим плачем, прошептала совсем не то, что собиралась изначально:
— Забери меня отсюда, Джо...
В Юсте знали: Ивэй Феррет ни за что добровольно не вернется, и просто ждали, пока она сделает глупость. И она ее сделала: заключила с ними сделку. Препараты и документы в обмен на свободу. Огромная корпорация вновь заполучила необходимый инструмент: разум и знания Ивэй. Но на этот раз она стала простым рабочим без права голоса, звонка и выезда. Ее просто заперли. Использовали, чтобы ставить бесчеловечные опыты на чужих детях. Но они не добрались до Куда и Нины. За это женщина благодарила небеса, когда видела слезы и слышала крики маленьких не-людей, которые боялись, ненавидели ее и умоляли отпустить домой.
— Я не выдержу, Джо, я вижу в каждом из них Нину и Куда! — плакала Ивэй в трубку, когда "за примерное поведение и успехи в работе" ей позволили несколько минут разговора с мужем. — Не будь этих двоих, я ни за что не попала бы сюда снова... Я ненавижу их, но не могу не любить и позволить вернуться в Юсту... Скажи, они в порядке?
— Да. Они в полном порядке. Я говорю с ними каждый вечер.
— Я рада. Честно. Даже несмотря на эту странную ненависть рада, понимаешь?
И Джонатан понял. Они говорили совсем немного, всего несколько минут, как потом кто-то третий, видимо, наблюдатель, вырвал трубку из рук Ивэй и, грубо попрощавшись с Джонатаном, сбросил звонок. Мужчина даже не успел ничего сделать. А номер, с которого ему звонили, оказался несуществующим уже спустя несколько минут. И никто ничего не мог сделать. Оставалось только покорно ждать следующей возможности связаться. Юста была сильнее их. Огромная корпорация уже давно не подчинялась никаким законам.
В этот вечер Джонатан думал о том, как помочь Ивэй и понадежней укрыть Куда с Ниной. Он гадал, придут за ним или нет. А потом, опомнившись, добрался до ближайшей телефонной будки и набрал номер Хельги. Чудом успел вовремя.
Женщина, как обычно, была совсем не рада его слышать, зато Куд, казалось, был в приподнятом настроении. Они проговорили всего десять минут, и за это время Джонатан успел донести до Хельги, что случилось с Ивэй, чего стоит опасаться и насколько нужно быть осторожной. Женщина поняла всю серьезность ситуации и не стала спорить. Кажется, три месяца регулярного приема лекарств вернули в норму ее разум. Джонатан почти успокоился, прогнал непонятное чувство тревоги, но, стоило ему сделать второй звонок, как оно вернулось. Саара не ответила. И второй раз, и третий тоже. Джонатан начал волноваться и пошел на риск: набрал смс на мобильный няни. Это было рискованно, но ведь Юсте нет дела до детей, верно?..
Успокоив себя этим, мужчина отослал письмо и уже через минуту получил ответ. И расслабленно выдохнул: все в полном порядке. Но странное чувство, что вот-вот случится что-то страшное, его все никак больше не покидало. И это вовсе не было связано с усталостью и моральным истощением.