Джонатан ничего не ответил, потому что Ивэй искренне надеялась на положительный ответ, которого он ей дать не мог. Джонатан уже давно не верил в то, что все наладится. Юста не отпустит Ивэй во второй раз. Куд не позволит Хельге оставить его снова. Мужчина уже не ждал чуда, но прилагал все силы, чтобы расширить свободу Ивэй в корпорации. Ему уже удалось выбить право на их совместное проживание в общежитии для ученых, и мужчина не думал останавливаться. Неважно, сколько чужих детей ему придется принести в жертву опытам Юсты — он был готов на все. Лишь бы дать Ивэй и себе как можно больше свободы. Но Куд и Нина, к которым женщина все еще питала теплые чувства, отказывались прекращать хвататься за те несколько месяцев, давая его жене ложную надежду и лишний повод их любить.
Позвонить Куду Нине позволили лишь спустя месяц после последнего звонка. Это было двадцать четвертого сентября. Ивэй, сдавшись после многочасового нытья Нины, которая решила брать женщину измором по совету близнецов, дала девочке телефон и предупредила, что трубку возьмет не Куд, а его врач, и Нине следует вежливо попросить мужчину позвать Куда.
— Не как Юго и Юко, это плохой пример для подражания, — добавила она, глядя, как близнецы ноют в унисон и действуют Эммету на нервы. Женщина все еще была зла на Куда, но в то же время она была рада за него и искренне любила. И за совершенно не адаптированную к реальности безнадежную и беззащитную Хельгу, которую всегда таскала на своем хвосте, оберегая от ударов жизни. Теперь оберегать ее должен Куд.
— Ну наконец-то, не прошло и ста лет! — вместо приветствия услышала Нина. Куд был недоволен и начал ворчать, а на заднем плане послышался мужской и женский смех.
— Ты не один? Кто там? — с интересом спросила девочка. — У тебя появились друзья?
Куд явно смутился и начал бормотать что-то, но Нина не разобрала. Зато отчетливо услышала смешок Хельги, ее уже привычное даже для Нины "полуфабрикат" и шуршание трубки, после которого слова Куда стали различимей. Девочка поманила рукой близнецов, немного отведя трубку от уха — приглашала.
Они болтали с ним втроем. Обо всем и ни о чем. Смеялись над комментариями Хельги и реакцией на них Куда — тот постоянно просил мать замолчать, а в ответ получал еще порцию подколок. Удивлялись неосторожно вырывавшимся у Куда научным терминам, его непонятным рассказам и резким словам в адрес всех подряд. Ругались на то, что Куд путал Юко и Юго — тот прямо заявил, что ему без разницы, кто из близнецов орет в трубку, все равно мешают его разговору с Ниной. Юко и Юго почему-то приняли этот выпад как вызов и совсем передумали оставлять их с девочкой одних. Но им было весело. Всем четверым. К концу разговора Куд перестал подозрительно относиться к близнецам и даже попросил у них прощения под давлением доктора. И близнецы только махнули рукой, ответив, что не обижаются. И Нина, наконец, вздохнула свободно, зная, что больше не услышит от Юко тех слов, которые он тихо повторял каждый раз, когда Нина рассказывала о Куде, думая, что она не услышит.
"Сдался тебе этот псих".
* * *
— О, безрукий малый! — окликнул Куда желтозубый мужчина. Тот честно старался проскользнуть мимо него в библиотеку, но не сумел. Мальчик дернулся и, нацепив дружелюбную улыбку, от которой сводило челюсти, остановился, мысленно попрощавшись с планами провести вечер за чтением сказок, которые потом можно рассказать Нине. — Сыграешь со мной?
Роберт удивительно быстро расставил шахматы, и Куд, вздохнув, кивнул: раз попался, уже никуда не деться. Лучше сыграть здесь, чем позволить прийти в их с матерью палату, откуда его точно не выдворить.
— Только одну партию. Мне еще нужно кое-что сделать.
— Какой занятой! — всплеснул руками Роберт, а потом замолчал и чуть склонил голову, пристально вглядываясь в мальчика перед собой. — Слушай, а не хочешь подстричься?
Куд, уже зажавший пешку пальцами ноги, удивленно заморгал, не понимая вопроса. Роберт показал на аккуратную косичку, достающую мальчишке до лопаток:
— Стыдно пареньку вроде тебя ходить с девчачьей прической.
Куд промолчал, но про себя усмехнулся, отметив, что мальчики, оказывается, должны стыдиться длинных волос. Он и не знал. Ему нравилось, когда Хельга копалась в его волосах и заплетала их. Женщина нехотя призналась, что изначально хотела девочку, а папа-Тимм — мальчика. Тогда Куд спросил мать, будет ли лучше, если он станет "девочкой", и Хельга отвесила ему подзатыльник. Но волосы не остригла.
— Почему мальчики должны любить одно, а девочки — другое? — пробормотал Куд, задумавшись, когда Роберт указал и на браслет на лодыжке, который Хельга сплела от нечего делать и отдала сыну, потому что выбрасывать жалко. — Это что, обязательно?
Роберт расхохотался:
— Это же просто! Они различаются. Девочки любят сладкое, кукол, милые вещи и тому подобное. А мальчики обожают машинки, компьютерные игры. Девочки хороши в литературе, а мальчики — в математике. Девочки любят спокойные игры, а мальчики носятся как черти и разбивают друг другу носы. Всегда так было. Это издавна сложилось.
— Это глупо. Я что, получается, девчонка? Я мальчик! Надоели уже!
Роберт ничего не понял, но не стал останавливать вдруг передумавшего играть Куда. Мальчик взял и ушел, забыв про библиотеку и прочее. А в палате вдруг разозлился и, изо всех сил пнув кровать, отчего та сдвинулась с места с жутким скрипом, раскидал стопку книжек и журналов. И заворчал:
— Подвижные игры, ага! Конечно! С моим телом самое то! Кому какое дело, что я люблю конфеты? Я не должен их любить, только потому что мальчик? Какая разница, есть у меня любимая кукла или нет?! Все это просто!.. — он едва сдержался, чтобы не выругаться — пообещал же. — Чушь!
Вернувшаяся некоторое время спустя Хельга потратила весь вечер, чтобы уговорить сына не делать глупости. Куд задался целью выбросить любимую куклу, остричь волосы и навсегда отказаться от конфет. А когда мать, раздраженная, почти злая, спросила, какого черта произошло, мальчик не выдержал:
— Да надоело! Почему все пытаются убедить меня в том, что я что-то неправильное и половинчатое! Что ты, что доктор, теперь еще и этот Роберт! — Куд с досады махнул культей на дверь, изо всех сил пытаясь не разреветься. Мальчики же не ревут. — Я Куд! Я мальчик, у меня мужское имя! Ну и что, что мое тело не такое?! Я не виноват, что могу в любой момент стать, например, Кудой, или как там можно имя поменять?!
— Ты мальчик, — оборвала его Хельга. Тихо, неожиданно спокойно и мягко. Куд потерял возможность дышать, будто ему дали под дых. — Ты мой сын, — уже тверже сказала женщина, обнимая ребенка.
— Но тогда почему?..
— Не слушай их. Никого не слушай. Они не знают тебя... Ты у меня настоящий мужчина.
Куд отстранился от матери и, утерев раскрасневшееся лицо о плечо, шмыгнул носом.
— Тогда к черту эти телячьи нежности. Не нужны они мне! — Хельга засмеялась, а Куд потупил взгляд. — Но... Скажи, это нормально, что я люблю конфеты?..
— Конечно! У всех разные предпочтения, это от пола не зависит.
— А волосы?
— О, дорогой, — Хельга закатила глаза и опрокинула сына на кровать, падая рядом. Она мечтательно закатила глаза к потолку и заулыбалась. — Ты даже не представляешь, какая шикарная шевелюра до пояса была у твоего отца, когда мы познакомились... Он все время собирал волосы в хвост, а я накручивала ему пучок. Не могла удержаться, хоть Тимм и ругался постоянно. Скорее для виду, нежели ему это действительно не нравилось. А Роберт твой старый консерватор! Между прочим, мужчины в древности носили вообще ни разу не короткие волосы, если ты помнишь историю!
Куд, во время рассказа улегшийся головой на живот Хельги, окончательно расслабился и заулыбался. В конце концов, зря он вспылил. Его не должно трогать мнение какого-то там Роберта или доктора. Он мальчик. А Хельга долго рассказывала о Тимме и накручивала на палец косичку ребенка, и Куд в душе был рад, что имя его отца больше не царапает сердце матери так больно, как раньше. Хельга смирилась и погасила в себе боль. Теперь была только теплая ностальгия и счастливые воспоминания, какими непременно хочется с кем-нибудь поделиться.