Ари и Диана снова переглянулись, на этот раз совсем не понимая, что происходит. Они не связывались с семейством Вега, но у тех, как оказалось, были свои планы на Оза. Веридия, глава семейства, прошла вперед и заговорила. Ее предположения, что, несмотря на такую потерю, все складывается как нельзя удачно, были убедительны и логичны. Кто-то начал прислушиваться. Женщины-ученые Веги долго спорили со старейшинами о том, что делать с Озом. Старики настаивали на его изгнании, женщины же утверждали, что это ничего не даст. Люди потихоньку начали делать выбор между двумя сторонами и решать для себя, что разумней: выгнать пришельцев с позором и жить дальше, оплакивая потерянные данные, которые им самим не дали ровным счетом ничего. Или оставить Оза и Эмм здесь, в городе, чтобы они сдвинули дело Юсты, застывшее больше века назад, с мертвой точки. Старейшины теряли терпение и говорили совсем нелогичные вещи, и чем дальше продолжалось собрание, похожее на гвалт и ругань, тем больше людей переходило на сторону Вега. В зале прозвучало тревожное предположение, что старейшины что-то скрывают, и не-люди вынужденно сдались и согласились с решением большинства, объявив конец. А люди, побывавшие на этом собрании, потом долго обсуждали странное поведение стариков и гадали, почему те так настаивали на изгнании парня. Когда Диана и Ари проходили мимо дома сплетницы Кармен, они услышали, как женщина визгливо уверяет кого-то, что данные уничтожил вовсе не мальчишка-пришелец, а сами старейшины, испугавшиеся потерять власть над городом.
— Значит, теперь нам нужно лишь договориться с лабораториями и объяснить им, что я с удовольствием поделюсь данными, когда вернутся Пятая с Дариной, если они снимут щит с города! — радостно выдал Оз, когда ему все рассказали. Эмма-01, фыркнув, заметила, что он уже не интересуется мнением дроидов, но все же согласилась, что это будет наилучшим вариантом, отметив, что сотрудничать с одним заинтересованным семейством проще, чем с кучкой не заинтересованных выживших из ума стариков не-людей.
— Ари, к вам это не относится, — тут же предупредила она, чтобы старик не обиделся. — Но это так. К тому же я так и не смогла ничего сделать с системой защиты города. Взломать ее смог бы, наверное, только Юко.
И Оз, задумавшись, с удивлением признал, что все, оказывается, правильно. Действительно: расчеты дроидов верны и то, что сейчас делают они все, — самое рациональное и логичное решение.
* * *
На исходе третьего дня Дарина остановила фургон раньше, чем рассчитывала, — тело не выдержало нагрузки. Спина, ноги и руки нестерпимо болели, и женщина, вывалившаяся на улицу, долго не могла разогнуться и сделать хотя бы пару шагов. Ее поднимала взволнованная Эмма, которая искренне испугалась за женщину.
— Все в порядке, — Дарина потянулась и захрустела костями. — Но мне надо размяться. Я пройдусь, ладно?
— Я с тобой, — безапелляционно отрезала Пятая и протянула согнутую в локте руку, предлагая на нее опереться. Дарина, усмехнувшись, отказалась. Они гуляли около часа, пока в баллоне не начал кончаться воздух. А потом Дарина, уставшая физически, но отдохнувшая эмоционально, сидела в фургоне и, пережевывая гадкие консервы Оза, смотрела, как Эмма-05 подключается к системе машины на зарядку. Блестящий когда-то металл ее корпуса, потемневший и поблекший от износа и царапин, двигался подобно живой загорелой плоти, и женщина списала это на тусклое освещение фургона — достаточное, чтобы различать предметы и ориентироваться, но недостаточное, чтобы называть его ярким. Пятая двигалась плавно, но иногда скрипела, отчего напомнила Дарине саму себя в начале прогулки.
Она редко говорила с Эммой, но с каждым новым разговором у нее к дроиду было все больше и больше вопросов, а после последней беседы, в которой Пятая была болтливей обычного, и сейчас, когда она рассмотрела Эмму вблизи, женщина и вовсе укрепилась в мысли, что с дроидами Оза что-то не так. Дарина думала, что если отбросить внешность Пятой, то Эмма — совсем как человек. Это ненормально для роботов, пусть даже они и зовутся дроидами. Эммы — машины, так убеждала себя женщина с самой первой встречи в Юсте. Но каждый раз все ее убеждения разбивались вдребезги, когда эти самые машины вели себя совсем как люди. Эммы, что Вторая, что Пятая, нуждались в общении, как люди, задавали вопросы, которые роботам, как думала Дарина, должны быть безразличны, интересовались жизнью в городе и рассказывали о жизни на западе. Образ ругающейся Второй, трясущей перед лицом Оза градусником, и Пятой, смущенно признающейся, что ей нравится малышка Дарья, были образами людей, а не машин. Женщину это все настораживало, но одновременно и очаровывало. В поездке с Эммой-05 она не чувствовала себя одинокой, и это было удивительным. Она думала, что ей будет страшно одной в этом огромном мире, что она будет тосковать без Дарьи, которую приходилось с горем пополам как-то воспитывать, без Ари, частого гостя в их доме, без Дианы. Но рядом с Эммой ей было комфортно и никакие плохие мысли не посещали ее.
— Что-то не так с моим лицом? — резко спросила дроид, и Дарина подавилась, вновь почувствовав вкус недосоленного мяса из баночки. Эмма покачала головой. — Если у тебя есть ко мне вопросы — задавай. Никто об этом не узнает: у меня не работает система связи. Да и если бы работала, — тут расстояние такое, что разницы нет. Поэтому не бойся. Я никому ничего не скажу, обещаю. Я даже, возможно, забуду этот разговор, когда очищу систему ночью. Мне не хватит памяти хранить все данные с поездки без разгрузки.
Дарина кивнула, но так ничего и не сказала. А Эмма ждала вопросов. Обо всем: о ней, о других Эммах, об Озе, городе Смотрителя, самом Смотрителе. И о мире, в котором они оказались. Она просчитывала формулировки, готовила ответы. И Дарина ее не разочаровала:
— Почему ты так человечна? — спросила она, усаживаясь поудобней. — Ты же машина. Что с тобой не так?
— Такова программа, — Эмма выдала готовый ответ, который, как она и рассчитывала, Дарину не устроил. Женщина оживилась и стала чуть более открытой: ее желание во всем разобраться только усилилось
— Имитация личности? Оз сказал, что вы имеете свою личность, но Ари говорил, что это невозможно. Где правда? Что вы такое?
Если бы у Эммы на лице была обшивка, она улыбнулась бы. Но дроид только изобразила смешок и, методично отключив от себя все кабели, подошла к Дарине, не обращая внимания на горящий желтым индикатор заряда.
— Мы Эммы, — она сложила руки на груди и, дождавшись, пока женщина подвинется, присела на узкую койку: — Наша программа действительно всего лишь имитация личности. Но эта имитация не привязана к одному человеку и может меняться. Компонент самообучения. Мы наблюдаем за окружающими... людьми, — дроид решила обобщить всех именно этим словом, — за их поведением, образом мыслей и перенимаем что-то. Это происходит вне зависимости от нашего желания. В общем, мы машины, способные... собрать свою личность сами, наверное? — Эмма наклонила голову, но, увидев, что Дарина ничего не поняла, рассмеялась. — Ладно, будем считать, что я старалась. А теперь мне нужно зарядиться. А тебе поспать! Мне не нужно датчиков, как у Оза, чтобы видеть твое состояние. Доедай и спать.
— Да, мамочка, — Дарина закатила глаза и потянулась за второй порцией. — Раз уж ты сказала, что я не Оз, так перестань ко мне обращаться, как к нему, — я не ребенок. Лучше скажи, как долго нам еще ехать?
— Если не придется менять маршрут, то при нашей скорости около восьмидесяти трех часов. На монтаж вышки уйдет день, если все пойдет по плану и все детали будут на месте. Итого мы можем уложиться в семнадцать суток.
— Много. Я обещала, что вернусь через две недели. А что если тебя посадить за руль?
— Нет, — отрезала Эмма и подняла голову, — вождение не входит в мой функционал, а учиться нет времени.
Женщина примирительно подняла руки, убедившись, что Пятая все же робот, пусть даже такой странный, и принялась доедать свой ужин. Эмма-05, не дождавшись больше вопросов, подключила последний кабель, приняла исходное положение и вошла в режим сна, пожелав доброй ночи. Система запустила программу очистки, которая стирала все данные с низким приоритетом важности. Эмма-05 решила, что этому разговору пока стоит дать приоритет повыше. По крайней мере, сегодня.