— Отвернись, — шёпотом просит магистр, я не узнаю его голоса, а лица мне не видно.
Девушка послушно отворачивается, магистр достаёт кинжал из ножен, и тут видит на столике кинжал Эльзы. Он возвращает в ножны своё оружие, и хватает чужое. Само убийство я не вижу, да и, если честно, не очень и хочется. Зато вижу, как убийца собирается выйти в коридор. Но оттуда вдруг доносятся чьи-то голоса, и перепуганный магистр запечатывает дверь заклинанием, распахивает жутко скрипящее окно и выбирается из комнаты через него. Он очень уверенно держится на стене, практически прилип к ней. Остановившись, он взглядом закрывает створки окна, и ползёт дальше.
И снова смена картинки. Прекрасный юноша держит в руках хрустальный шар, в котором смутно виден образ магистра, узнать его я не могу. Юноша рассказывает, что магистр может получить честно заработанные деньги в столичной конторе того банка, о котором договаривались. Хвалит магистра за отлично исполненное задание. Отключает магистра, и вызывает начальника Тайной канцелярии, докладывает, что всё сделано. Тот приказывает действовать по прежнему плану. Юноша достаёт кинжал и наносит удар куда-то в сторону, я не вижу, куда и кому, но слышу девичий вскрик. Теперь кинжал окровавленный, а юноша говорит, что всё сделал. Он улыбается, очень довольный собой.
Я рывком вынырнула из транса. Чувствовала себя так мерзко, будто пару часов простояла на цыпочках в выгребной яме, по шею в вонючей жиже. Всё тело тряслось от озноба, и это у меня, никогда не мёрзнущей повелительницы огненной стихии! Попыталась согреться, но одеяло задымилось, а мне по-прежнему было холодно.
— Ник, помоги, — попросила я, стуча зубами.
Он мгновенно проснулся и повернулся ко мне.
— Что случилось, Алиса? — говорил он совсем не сонным голосом, я даже подумала, что он только делал вид, что спит.
— Я замёрзла. Жутко замёрзла!
— Ты хочешь, чтобы я тебя погрел? Тебе не хватает мужской ласки, и ты решила изобразить переохлаждение?
— Дурак! — обиделась я.
Он прикоснулся ладонью к моему плечу, и присвистнул.
— Ты вспотела, но при этом холодная, как труп, — потрясённо произнёс он.
— Спасибо на добром слове!
— Я не знаю, что с этим делать! Позвать целительницу?
— Не надо. Если сейчас увижу её мерзкую рожу, точно умру. Она, конечно, умрёт раньше, но мне бы не хотелось побоищ.
Ник, наконец, догадался обнять и прижать к себе, и меня мгновенно из ледяного холода бросило в огненный жар. Тоже неприятно, но теперь я хотя бы не мёрзла в летнюю ночь под тёплым одеялом.
— Да что с тобой? — Ник действительно беспокоился обо мне.
— Не могла заснуть, занялась ясновидением. Только я плохо это умею, если смотрю не свою судьбу. Слишком много энергии потратила.
— Но всё будет в порядке? Ты поправишься?
— Да я уже поправилась. Всего-то и нужно было, что согреться.
— Высмотрела в будущем что-нибудь полезное?
— Я прошлое просматривала. Понимаешь, если заклятие правдивости такое надёжное, как его считают, а убийца говорит, что не убивал Эльзу, значит, он убил кого-то другого.
— Логично, — фыркнул Ник. — Если он Эльзу не убивал, но при этом он убийца, то…
— Не цепляйся к словам, ты меня прекрасно понял. Так вот, в прошлом я увидела вот что… — и я пересказала ему свои видения, умолчала только о том, что Эльзу убил тот, в кого она влюбилась без памяти.
— Я совсем не разбираюсь в здешней политике, — после не очень долгого раздумья сказал он. — Но мне кажется, что девчонку, в смысле Эльзу, тоже должны были убить.
— Да. Как только узнали, что актриса мертва. Я не хотела об этом говорить.
— А в остальном — не представляю, как такое может быть. Говоришь, эта знатная потаскушка в кого-то влюбилась?
— А что? Такого не бывает?
— Променяла принца на какого-то смазливого заграничного лорда?
— Принц просто с ней развлекался, а этот сделал вид, что хочет жить с ней в любви до самой смерти.
— В этом он её не обманул. Ладно, предположим, герцог решил сам выбрать ей мужа, и его выбор ей совершенно не нравился. Она проверяет, может ли рассчитывать на защиту принца, и понимает, что нет. Тогда обращается к юному красавчику, который работает на вражескую разведку. Или это он ей подсказывает, мол, милая Эльза, мало ли что твой папаша-самодур решил, сама-то ты кто, тварь дрожащая, или знатная леди, право имеющая? И она, конечно же, никак не тварь дрожащая. Ладно, допустим. Но актриса что, настолько тупа, что не понимала — жить ей в этой школе день-два, не больше? И Эльза тоже этого не понимала?